Page 71 - Ленька Пантелеев

Выбегая вместе с матерью из ресторана на лестницу, Ленька выглянул в окно. В это
время что-то, курлыкая, просвистело в воздухе, что-то грохнуло, и на его глазах от высокого
углового дома на площади отвалился и рассыпался, как песочный, целый угол вместе с
окошками, с куском водосточной трубы и с балкончиком, на перилах которого висел зеленый
бобриковый ковер.
ГЛАВА VI
И с тех пор уже ни на одну минуту не утихала эта страшная гроза. И днем, и ночью, и под
землей, и на земле, и в воздухе - гремело, рушилось, свистело, шипело, взвизгивало, трещало,
стонало, ухало...
План мятежа, поднятого эсерами и белогвардейскими офицерами, был разработан
заблаговременно, тщательно и осуществлен с быстротой молниеносной. На первых порах
мятежникам действительно везло. В первый же день рано утром им удалось с налета захватить
артиллерийский склад, банк, телеграф и все центральные советские учреждения города.
Гарнизон Ярославля, состоявший из трех пехотных полков и оставшийся до конца верным
рабоче-крестьянскому правительству, был расквартирован, как это всегда бывает, по
окраинным районам города. Военный комиссар Ярославского округа, как и многие другие
партийные и советские работники, был зверски убит мятежниками. Восстание застало
врасплох командиров отрезанных одна от другой красноармейских частей. Артиллерии у них
не было. Связи тоже. Все это было очень на руку мятежникам. Небольшая кучка эсеровских
авантюристов, возглавлявшаяся царским полковником Перхуровым, очень быстро, буквально
в течение нескольких часов, превратилась в значительную и даже грозную силу. К повстанцам
примыкали слетевшиеся в Ярославль еще задолго до мятежа бывшие царские офицеры,
притаившиеся эсеры и меньшевики, студенты местного лицея, гимназисты и всякий темный
сброд, падкий на деньги, которыми Перхуров щедро оплачивал своих "добровольцев".
Перевес в военных силах был поначалу на стороне мятежников. Но на стороне красных
была сила, не менее грозная. На их стороне был народ. В первый же день, как только весть о
восстании долетела до заводских окраин города, рабочим ярославских фабрик было роздано
оружие, и вчерашние слесари, фрезеровщики, обувщики, железнодорожные машинисты,
мыловары, кожевники, ткачи и табачники вышли на улицу и бок о бок с красноармейцами
храбро отражали натиск повстанцев.
Эти первые рукопашные, баррикадные стычки помешали распространению мятежа за
пределы города.
И все-таки опасность была очень велика.
Не перхуровцы были опасны и не гимназисты, которые шли на смерть во имя "белой
идеи". За спиной перхуровцев стояли капиталистические государства Америка, Англия,
Франция и другие. На их стороне была значительная часть крестьянства. Географическое
положение Ярославля, его близость к Москве и к Петрограду, его ключевое, как говорят
военные, положение на стратегических коммуникациях - во много раз усиливали опасность.
Руководители молодого Советского государства понимали это. Несмотря на трудность
момента, на тяжелое положение на других фронтах, к Ярославлю были срочно брошены
воинские подкрепления, авиация и артиллерия.
При этом дано было указание - щадить город.
Советское командование сделало попытку освободить Ярославль путем прямых атак. Но
положение мятежников, засевших, как в крепости, в центральной части города, и большое
количество пулеметов, которыми они располагали, превращали эти атаки в бесполезное
кровопролитие.
Перхуровцам предложили сложить оружие. Они отказались.
И тогда - на второй день мятежа - заговорили советские пушки.
Уже первыми залпами шестидюймовых орудий были разбиты и выведены из строя
электростанция, телефон и водопровод.
В городе начались пожары.
Гостиница "Европа", находившаяся в самом центре осажденного города, в