Page 43 - Остров погибших кораблей

– И оно, наверное, есть! Иначе не было бы и Островам, – отозвался Симпкинс.
– Да, пожалуй, совет Симпкинса не плох, – согласился капитан. – Что ж, попробуем
«сломать руль и винт», как вы говорите.
– И если мы найдем Остров, вся честь открытия «Америки» будет принадлежать вам, –
сказал Гатлинг, обращаясь к Симпкинсу.
– К черту Остров! Мне надо разыскать кое-какие документы, ну, а вместе с
документами я разыщу, кстати, вам и Остров.

V. ВЕЛИКИЕ СОБЫТИЯ

Над резиденцией губернатора Острова Погибших Кораблей на высокой мачте
развевался большой флаг из голубого шелка с нашитым на нем коричневым венком из
водорослей и золотым орлом с распростертыми крыльями в середине. Это тоже была
выдумка Флореса. Он засадил Мэгги на целую неделю за вышивание. И когда флаг был
готов, его подняли с большой торжественностью.
Флорес, в золоченом кафтане, окруженный своими пестрыми, как попугаи,
«сановниками», сказал приличествующую речь.
– Островитяне, – сказал он, – саргассы, оторванные бурями от берегов своей родины,
были принесены сюда. Все мы, как эти водоросли, также оторваны от своей родины и
принесены сюда, чтобы здесь найти новую родину, образовать новое общество. Нас немного.
Наши владения не обширны. Но зато мы можем гордиться тем, что независимы... Свободны,
как этот орел с распростертыми крыльями. Вот какой символ вложил я в этот герб на нашем
флаге. Да здравствуют саргассы, охраняющие нашу свободу, да здравствует наш Остров! Да
здравствуют островитяне!
Островитяне бурно аплодировали и кричали «ура», с восторгом глядя на красивое
знамя, трепетавшее от ветра.
Флорес хотел к этому торжественному дню организовать оркестр. Среди всякого
скарба, собранного капитаном Слейтоном, нашлось несколько старых струнных
инструментов разных стран и народов, однако струны давно полопались, новых найти нельзя
было, и Флорес думал уже отказаться от этой затеи, когда неожиданно О'Таре пришла в
голову мысль использовать морские рупоры, которых было больше, чем жителей. Правда,
они могли только усиливать звук человеческого голоса, но зато напоминали трубы духового
оркестра. Островитяне с увлечением принялись за обучение «музыке» и на торжестве
поднятия флага исполнили «Марш Островитян». Это была очень странная музыка, где
каждый играл песнь своей родины, стараясь перекричать других. Получилось нестройно, но
так внушительно и громогласно, что даже рыбы испуганно шарахались в сторону, путаясь в
водорослях.
Но Флорес своими «реформами» внес и более глубокие изменения в жизнь островитян.
Он сумел перессорить их между собой, и они уже не составляли однородной массы с тех пор,
как появилась «аристократия»: О'Тара и Бокко перестали обедать в общей столовой,
держались особняком, высокомерно. Простые граждане отвечали им презрением и завистью.
– Прекрасно, – посмеивался Флорес, – я могу спать спокойно.
В то утро, когда Флорес назначил совещание, чтобы обсудить план экспедиции на
соседний остров, О'Тара и Бокко, разодетые в свои роскошные костюмы, шли к резиденции с
важным видом сановников, небрежно кивая головой островитянам, встречавшимся на пути.
И неглупые по природе, но почти впавшие в детство от однообразной жизни –
островитяне невольно робели перед этим блеском и почтительно склоняли головы.
Совещание было довольно продолжительным. Как ни близок соседний остров,
добраться до него было трудно. Можно построить лодку. Но среди водорослей она, в лучшем
случае, подвигалась бы с неимоверным трудом и большой медлительностью.
В конце концов проще всего было бы устроить плавучие мостки. Но для этого надо
было много строительного материала, а он был чрезвычайно ценен на Острове. Правда, море