Page 47 - Остров погибших кораблей

убежища, увидел начатую постройку моста, он изменил свой план: теперь он сможет
захватить в плен всех островитян, когда они перейдут на новый остров, отрезав им путь
возвращения. Еще накануне того дня, когда была окончена постройка моста, Слейтон в
глухую ночь перебрался на большой Остров, вооруженный ручными гранатами, и спрятался
в трюме необитаемого голландского корвета, стоявшего недалеко от берега. Отсюда он и
вышел, когда увидал, что последний островитянин перебрался на новый остров.
Слейтон быстро подошел к месту, где начинался мост, и, спрятавшись за толстой
мачтой, ожидал возвращения островитян.
Бросив бомбу, он спокойно ожидал, когда Флорес придет в себя.
Слейтон мог убить Флореса на месте, но не хотел осложнять свое возвращение к власти
убийством.
«Пусть это сделают сами островитяне, – подумал он. – Флоресу не уйти от смерти».
И когда испанец посмотрел расширенными от ужаса глазами в глаза Слейтона, бывший
губернатор спокойно сказал, мерно покачивая в руке вторую бомбу:
– Если вы не окажете мне полного повиновения и сейчас же не признаете меня
губернатором, я брошу вторую бомбу, и с вами будет покончено.
Флорес колебался. Подумав, он ответил:
– Хорошо. Я согласен, если вы обещаете, что сохраните мне жизнь.
– Вы видите, я уже сохранил вам ее, – ответил Слейтон.
Флореса удивило это непонятное великодушие. В самом деле, разве Слейтон не мог
сейчас же убить его?
Слейтон бросил одну из досок, лежавших на берегу, к краю разрушенной части моста.
Флорес и все островитяне в полном молчании взошли на Остров.
«Что будет дальше? Кто победит?» – думали островитяне, с ужасом глядя на Слейтона.
Слейтон рассчитывал на свое необычайное влияние. Его слово всегда было законом.
Перед ним трепетали. И теперь, несмотря на то, что он был исхудавшим, обросшим
всклокоченной бородой, в разорванной рубахе-той самой, которая была на нем во время
бегства Гатлинга, со следами крови, – он был страшен, еще более страшен, чем раньше. Он
видел, какое впечатление произвел на островитян, и остался этим доволен.
– Арестовать его! – спокойно произнес Слейтон, указывая на Флореса.
Флорес вздрогнул и вдруг выпрямился.
– Вы только что обещали мне сохранить жизнь, – сказал он.
– Да, жизнь, но не свободу, – холодно ответил Слейтон. – А что касается вашей жизни,
пусть этот вопрос решают островитяне на основании законов Острова. Вы сами знаете вашу
вину!
Да, Флорес знал свою вину и знал закон, по которому за убийство островитянина и за
покушение на убийство полагалась смертная казнь.
Наступил решительный момент.
– Что же вы стоите? Арестовать его! – повторил Слейтон нахмурившись.
Несколько человек нерешительно двинулись к Флоресу.
– Остановитесь, безумцы! – закричал Флорес. – Он устроил мне ловушку, он обманул
меня. Но это ловушка и для вас. Неужели вы хотите вновь подпасть под власть этого
деспота, опять питаться сырой рыбой и ходить в рубищах?
Слейтон не учел одного, – что хитрый Флорес сумел снискать популярность
островитян. Видя, что их настроение под влиянием слов Флореса изменяется, Слейтон хотел
прервать речь своего противника, но Флорес вдруг крикнул:
– Арестовать его!
У Бокко ноги дрожали от страха, но «долг прежде всего», – он первый, за ним О'Тара, а
потом все остальные бросились с разных сторон к Слейтону и схватили его, прежде чем он
успел бросить вторую бомбу.
Слейтон не ожидал такого исхода и крепко выругался.
Флорес победил.