Page 65 - СЕВАСТОПОЛЬСКИЕ РАССКАЗЫ

– Выходи с хлебом-солью, ребята!
Володя вместе с Влангой, который ни на шаг не отставал от него, вылез из блиндажа и
побежал на батарею. Артиллерийской стрельбы ни с той, ни с другой стороны совершенно
не было. Не столько вид спокойствия солдат, сколько жалкой, нескрываемой трусости
юнкера возбудил его. «Неужели я могу быть похож на него?» – подумал он и весело
подбежал к брустверу, около которого стояли его мортирки. Ему ясно видно было, как
французы бежали к бастиону по чистому полю и как толпы их с блестящими на солнце
штыками шевелились в ближайших траншеях. Один, маленький, широкоплечий, в зуавском
мундире, с шпагой в руке, бежал впереди и перепрыгивал через ямы. «Стрелять картечью!» –
крикнул Володя, сбегая с банкета; но уже солдаты распорядились без него, и металлический
звук выпущенной картечи просвистел над его головой, сначала из одной, потом из другой
мортиры. «Первое! второе!» – командовал Володя, перебегая в дыму от одной мортиры к
другой и совершенно забыв об опасности. Сбоку слышалась близкая трескотня ружей
нашего прикрытия и суетливые крики.
Вдруг поразительный крик отчаяния, повторенный несколькими голосами, послышался
слева: «Обходят! Обходят!» Володя оглянулся на крик. Человек 20 французов показались
сзади. Один из них, с черной бородой, в красной феске, красивый мужчина, был впереди
всех, но, добежав шагов на 10 до батареи, остановился и выстрелил и потом снова побежал
вперед. С секунду Володя стоял как окаменелый и не верил глазам своим. Когда он
опомнился и оглянулся, впереди его были на бруствере спине мундиры и даже один,
спустившись, заклепывал пушку. Кругом него, кроме Мельникова, убитого пулею подле
него, и Вланга, схватившего вдруг в руку хандшпуг и с яростным выражением лица и
опущенными зрачками бросившегося вперед, никого не было. «За мной, Владимир Семеныч!
За мной! Пропали!» – кричал отчаянный голос Вланга, хапдшпугом махавшего на
французов, зашедших сзади. Яростная фигура юнкера озадачила их. Одного, переднего, он
ударил по голове, другие невольно приостановились, и Вланг, продолжая оглядываться и
отчаянно кричать: «За мной, Владимир Семеныч! Что вы стоите! Бегите!» – подбежал к
траншее, в которой лежала наша пехота, стреляя по французам. Вскочивши в траншею, он
снова высунулся из нее, чтобы посмотреть, что делает его обожаемый прапорщик. Что-то в
шинели ничком лежало на том месте, где стоял Володя, и все это пространство было уже
занято французами, стрелявшими в наших.

27

Вланг нашел свою батарею на 2-й оборонительной линии. Из числа 20 солдат, бывших
на мортирной батарее, спаслось только 8.
В 9-м часу вечера Вланг с батареей на пароходе, наполненном солдатами, пушками,
лошадьми и ранеными, переправлялся на Северную. Выстрелов нигде не было. Звезды, так
же как и прошлую ночь, ярко блестели на небе; но сильный ветер колыхал море. На 1-м и 2-м
бастионе вспыхивали по земле молнии; взрывы потрясали воздух и освещали вокруг себя
какие-то черные странные предметы и камни, взлетавшие на воздух. Что-то горело около
доков, и красное пламя отражалось в воде. Мост, наполненный пародом, освещался огнем с
Николаевской батареи. Большое пламя стояло, казалось, над водой на далеком мыске
Александровской батареи и освещало низ облака дыма, стоявшего над ним, и те же, как и
вчера, спокойные, дерзкие огни блестели в море на далеком неприятельском флоте. Свежий
ветер колыхал бухту. При свете зарева пожаров видны были мачты наших утопающих
кораблей, которые медленно, глубже и глубже уходили в воду. Говору не слышно было на
палубе; из-за равномерного звука разрезаемых волн и пара слышно было, как лошади
фыркали и топали ногами на шаланде, слышны были командные слова капитана и стоны
раненых. Вланг, не евший целый день, достал кусок хлеба из кармана и начал жевать, но
вдруг, вспомнив о Володе, заплакал так громко, что солдаты, бывшие подле него, услыхали.
– Вишь, сам хлеб ест, а сам плачет, Вланга-то наш, – сказал Васин.