Page 46 - Ночевала тучка золотая

Дали Зверьку год. Он в первый же месяц в глаз порошка от химического карандаша
насыпал. Ослеп на полгода. Попал в больничку, что называется, закосил. И на волю…
Усы отрастил, даже на вид стал старше. Решил по новой жить.
Один зек еще там, в лагере — подзалетел он туда за то, что бумажники по карманам
тырил, словом, щипач — рассказал, что земли бросовые на Кавказе. Езжай, мол, там дома
прямо со скарбом и огородом раздают за бесплатно. Только не спутай, скажи, что из
беженцев…
А Зверек-то из каких? Бегал же! Беженец и есть.
Устроился проводником на южном направлении, колонистов к месту доставлял. Без
волокиты вселился. Все, как и говорили: дом, огород… И картошка, невесть кем посаженная,
в огороде растет, и подсолнух, и кукуруза зреет.
Не сразу понял, что попал он, как и положено зверьку, в капкан. Нюх ему отказал.
Хотел честным путем зажить, ан опять в авантюру вляпался. Да какую!
Бежать бы! Да устал он бегать. И — деньги нужны. А тут, глядь, Кузьменыши
подвернулись.
Проснулись братья поздно. Солнце за середину дня перевалило. На сене стало душно.
С трудом, преодолевая вялость, дошли до избы, а уж Илья завтрак приготовил: чай да
чуреки, и опять — самогонка.
Кузьменыши головами замотали: не то что пить, смотреть на нее не могли. При виде
бутылки начинало поташнивать.
Медленно отхлебывали чай из железной кружки и исподтишка поглядывали на Илью,
который был сегодня особенно суетлив и многословен. Он спросил:
— А вы так и не умылись?.. Ну и правильно. Часто умываться даже вредно. Я в какой-
то книжке читал. А можно и после завтрака. Историю про кошку знаете? Нет? Ха! Вот,
расскажу. Поймала кошка птичку. Только присела, решила закусить, а птичка-то была
сообразительная, говорит: «Как же ты, кошка, не умывшись, станешь меня есть?
Нечистоплотно вроде?» Только кошка лапки разняла, а птичка пырх и улетела. Вот с тех пор
кошка и умывается только после еды…
И опять энергичный хозяин все пытался налить им самогона, будто ничего вчера такого
и не было.
Или правда, ничего и не было? Братья помнили лишь начало, остальное виделось
сквозь какую-то муть. Кто-то хвалился, кричал; кто-то куда-то звал…
А может, не кричал, не звал, потому что и во сне приснилось им обоим что-то лихое, с
лошадьми… Куда-то скакали на лошадях, и дух захватывало от этой скачки. Трудно было
отделить сон от яви, но уж точно: лошадей наяву быть не могло!
Тут вспомнил Колька про вещи и посмотрел в угол, а потом на Сашку. И Сашка о
вещах подумал.
Илья перехватил их взгляд, быстро спросил:
— Что? Потеряли что-нибудь? — И как-то странно засмеялся. Усы у него
зашевелились.
— А пальто… где? — спросил Колька.
— И шапка? — добавил Сашка. — И эти… ботинки?
— Ах, вы вон о чем! — простодушно удивился Илья. — Ха! Они далеко… Их уже не
догонишь!
— Как… не догонишь? — спросил Колька и посмотрел на Сашку, и оба уставились на
Илью, который между тем продолжал им улыбаться. Но улыбка стерлась, он озабоченно
спросил:
— Вы же мне подарили, эти… тряпочки? Я вас вчера правильно понял?
— Подарили? — переспросил Колька, округляя глаза.
— Мы? Подарили? — повторил за ним Сашка. Оба вытаращились на Илью, будто
впервые его видели.
— А вы что? И не помните? Как дарили?