Page 54 - Ночевала тучка золотая

что горит дом, тот самый, где располагался склад.
Но первая мысль наших братьев была не о складе, конечно, о Регине Петровне с
мужичками… Где она? Успела выскочить?
Пока опупело смотрели, соображали, а после крепкого сна соображалось туго, увидели
и воспитательницу. Прижав к себе судорожно мужичков, она стояла посреди всей этой
суетни, одна, такая застывшая, будто онемелая, в огромных глазах ее был страх.
— Регина Петровна! — закричали громко братья и бросились прямо к ней, с кем-то по
дороге сталкиваясь, кого-то отпихивая, — Регина Петровна, мы тут! Мы тут!
Она лишь краем глаза зацепилась за кричавших ребят и, ничем не показав, что увидела
или услышала их, вновь уставилась на огонь, пламя прыгало в ее расширенных зрачках.
Подскочил Петр Анисимович, крикнул неведомо кому:
— Где ведра? Несите ведра! Это ведь непонятно, что происходит! — И исчез.
Тут же появился снова, уже с ведром воды.
Закрываясь портфелем от огня, он направился к горящему дому, но близко подойти не
смог и выплеснул воду наземь. Она тут же превратилась в пар.
Теперь, когда первый страх и чувство опасности прошли, ребятня, даже девочки, уже
не вопили от испуга, а носились по двору радостно-возбужденные, ошалелые от такого
невиданного зрелища! Им уже нравилось, что так горело!
Пламя возносилось вертикально вверх, как гигантская свеча, и гудело, рассыпая
дождем крупные искры.
Дом светился изнутри, обнажился его каркас. В это мгновение он казался прозрачным,
и каждую накаленную огнем балочку в его скелете можно было сейчас разглядеть.
Лишь несколько девочек, из самых боязливых, прибились, как к спасительному
островку, к стоящей все так же неподвижно Регине Петровне.
Петр Анисимович, обращаясь к Регине Петровне, закричал:
— Вы видели? Что-нибудь видели?
Регина Петровна не обернулась к директору, будто не заметила его. Не сразу до нее
дошло, что это к ней, к ней обращаются с вопросом.
— Что… Видела… — медленно, как во сне, произнесла она, не отрывая взгляда от
огня.
— Я спрашиваю! — кричал Петр Анисимович и все отгораживался от пламени
портфелем. — Вы видели, как взорвалось? Видели или нет? И потом это… На лошадях…
— На лошадях? — пробормотала Регина Петровна. — На каких лошадях?
— Это ведь непонятно, что происходит! — закричал Петр Анисимович, но осекся:
только теперь дошло, что воспитательнице худо.
Подбежала другая воспитательница, Евгения Васильевна, сунула ватку с нашатырем к
носу Регины Петровны, потерла ей виски, а та вдруг ахнула и стала оседать, запрокидывая
голову.
Ее тут же увели в спальню девочек. Мужичков забрали туда еще раньше.
Кузьменыши, наблюдавшие все это, ринулись следом, на помощь своей Регине
Петровне, но их дальше дверей не пустили.
— Идите, идите… — сказали. — Все тушат пожар, а вы чего тут шляетесь?
За дверью, слышно стало, кто-то плакал навзрыд, какая-то девочка, ее утешали.
— Ну, кто сказал, что лошади, — тускло произносил чей-то голос. — Ерунда…
Честное слово, ерунда… Не было никаких лошадей и никаких гранат… Ну, что-то там
взорвалось на складе… Там ведь керосин, и масло, и что угодно… Разве теперь узнаешь!
Братья посмотрели друг на друга и пошли во двор. Уже обвалилась крыша дома,
подняв к небу салют из горящих углей, даже головешек. Искры медленно падали вниз и
светлячками тлели в сухой траве. Никто не пытался их тушить. Даже Петр Анисимович,
поняв, что соседним зданиям пожар не угрожает, притулился на крылечке столовой и так,
прижав портфель к груди, сидел, глядя на огонь. Было что-то жалкое, беспомощное в его
позе, будто говорившей: «Это ведь непонятно, что происходит!"За свою сорокалетнюю