Page 96 - Ночевала тучка золотая

чуть мимо скамейки не сел, осоловел от всей этой нечеловеческой картины.
Наконец уселись. И мужичков усадили. А плешивый Демьян боком, ему мешала
деревянная нога, приспособился.
Откуда-то из-за спины он извлек бутылку самогона, ухмыльнувшись (не знал про
рождение, а бутылку-то припас, лысый оборотень!), налил в стаканы себе и воспитательнице.
Она не отказалась. Хотел он и ребятам плеснуть, но Регина Петровна сразу сказала: «Нет. Им
этого не надо».
Знала бы, как они у Ильи тогда залились! По машинисту!
Она сходила в погреб, принесла закрытый в банке сок, отерла стекло тряпкой и налила
братьям в кружки. А из одной — первая же отхлебнула.
— Вот что им надо! — произнесла она. — Пейте, но не все сразу. Договорились?
Братья одновременно кивнули и посмотрели ей в глаза, темные, мерцающие, огромные
и глубокие, аж дух захватывало! В самое нутро их посмотрели.
Но Регина Петровна выдержала их взгляд и спокойно улыбнулась в ответ. Так, как
всегда улыбалась.
И стало ясней ясного, что никакого лысого нам не надо! Не на таковскую напал!
Приезжайте чаще, без вас веселее! Так бы им всем и сказать! Плешивым, хромым,
облезлым… Всяким! Всяким!
Регина Петровна зажгла от печки камышинку и все те камышинки, которые были
воткнуты в пирог, тоже зажгла.
А потом сказала:
— Дуйте!
— Чево? — спросили братья.
— Дуйте на огонь! — крикнула она громко. — Ну? Братья подули, привстав. И
погасили. Только дым вился над столом.
— Настоящие мужчины! — сказала торжественно Регина Петровна. И с чувством
подняла свой стакан. — Ну, мальчики, я вас поздравляю. Будьте хорошими, здоровыми,
такими, которых, как сейчас, всегда бы я любила! Заступниками моими!
Братья посмотрели друг на друга. Вот главное, что они хотели услышать. Она их
любит. А лысых не любит. И стали пить кисловатое вино. Оно вдруг им понравилось. Так
что все выдули, еще попросили.
— Это же не сок! — закричала Регина Петровна. — Это же вино! Его ведрами не пьют!
— А мы пьем! — крикнул в ответ Колька. — Это теперь каждый месяц так будет? Да?
— Что? Будет? — спросила Регина Петровна.
— Праздник? Который в рождение?
— Ишь какие! — воскликнул Демьян, хлопнул ладонью по своей деревяшке и
засмеялся. И воспитательница засмеялась.
— Нет, милые мои, — сказала. — Это раз в году… Но зато — всегда.
— Всегда? — переспросил Колька. — И когда двадцать лет будет?
— Конечно. И когда тридцать, и сорок…
— Мы тогда старые будем, — вставил Сашка. — Мы забудем все.
— Ничего вы не забудете…
Регина Петровна легко, как девочка, подскочила, скрылась в мазанке и почти сразу
вернулась, неся что-то в руках. Подошла и положила каждому брату на колени по свертку в
газете.
— А это от нас… И от мужичков тоже.
Присела, глядя разгоревшимися глазами на ребят.
Она была и вправду сегодня ослепительная, в нарядном платье, и волосы ее были
красиво уложены узлом. А на шею она повесила красные бусы из каких-то собранных ягод…
Даже Демьян крякнул, заглядевшись. И стал смущенно сворачивать свою козью ножку.
В другое любое время это не прошло бы мимо братьев, но сейчас они были заняты
свертками.