Page 4 - В списках не значился

гордился, что кормится в этой столовой и лично расплачивается за еду, — он ничего не мог
есть, а только выпил три порции компота из сухофруктов. И ровно в одиннадцать прибыл к
комиссару.
— А, Плужников, здорово! — Перед дверью комиссарского кабинета сидел лейтенант
Горобцов — бывший командир Колиного учебного взвода, — тоже начищенный,
выутюженный и затянутый. — Как делишки? Закругляешься с портяночками?
Плужников был человеком обстоятельным и поэтому поведал о своих делах все, втайне
удивляясь, почему лейтенант Горобцов не интересуется, что он, Коля, тут делает. И закончил
с намеком:
— Вчера товарищ полковой комиссар расспрашивал. И велел…
— Слушай, Плужников, — понизив голос, вдруг перебил Горобцов. — Если тебя к
Величко будут сватать, ты не ходи. Ты ко мне просись, ладно? Мол, давно вместе служишь,
сработались…
Лейтенант Величко тоже был командиром учебного взвода, но — второго, и вечно
спорил с лейтенантом Горобцовым по всем поводам. Коля ничего не понял из того, что
сообщил ему Горобцов, но вежливо покивал. А когда раскрыл рот, чтобы попросить
разъяснений, распахнулась дверь комиссарского кабинета и вышел сияющий и тоже очень
парадный лейтенант Величко.
— Роту дали, — сказал он Горобцову, — Желаю того же!
Горобцов вскочил, привычно одернул гимнастерку, согнав одним движением все
складки назад, и вошел в кабинет.
— Привет, Плужников, — сказал Величко и сел рядом. — Ну, как дела в общем и
целом? Все сдал и все принял?
— В общем, да. — Коля вновь обстоятельно рассказал о своих делах. Только ничего не
успел намекнуть насчет комиссара, потому что нетерпеливый Величко перебил раньше:
— Коля, будут предлагать — просись ко мне. Я там несколько слов сказал, но ты, в
общем и целом, просись.
— Куда проситься?
Тут в коридор вышли полковой комиссар и лейтенант Горобцов, и Величко с Колей
вскочили. Коля начал было «по вашему приказанию…», но комиссар не дослушал:
— Идем, товарищ Плужников, генерал ждет. Вы свободны, товарищи командиры.
К начальнику училища они прошли не через приемную, где сидел дежурный, а через
пустую комнату. В глубине этой комнаты была дверь, в которую комиссар вышел, оставив
озадаченного Колю одного.
До сих пор Коля встречался с генералом, когда генерал вручал ему удостоверение и
личное оружие, которое так приятно оттягивало бок. Была, правда, еще одна встреча, но
Коля о ней вспоминать стеснялся, а генерал навсегда забыл.
Встреча эта состоялась два года назад, когда Коля — еще гражданский, но уже
стриженный под машинку — вместе с другими стрижеными только-только прибыл с вокзала
в училище. Прямо на плацу они сгрузили чемоданы, и усатый старшина (тот самый, которого
они порывались отлупить после банкета) приказал всем идти в баню. Все и пошли — еще без
строя, гуртом, громко разговаривая и смеясь, — а Коля замешкался, потому что натер ногу и
сидел босиком. Пока он напяливал ботинки, все уже скрылись за углом; Коля вскочил, хотел
было кинуться следом, но тут его вдруг окликнули:
— Куда же вы, молодой человек?
Сухонький, небольшого роста генерал сердито смотрел на него. — Здесь армия, и
приказы в ней исполняются беспрекословно. Вам приказано охранять имущество, вот и
охраняйте, пока не придет смена или не отменят приказ.
Приказа Коле никто не давал, но Коля уже не сомневался, что приказ этот как бы
существовал сам собой. И поэтому, неумело вытянувшись и сдавленно крикнув: «Есть,
товарищ генерал!», остался при чемоданах.
А ребята, как на грех, куда-то провалились. Потом выяснилось, что после бани они