Page 362 - Два капитана
P. 362

Решительная,  бледная,  она  ходила,  громко  разговари­
        вала,  распоряжалась.  Но  это  было  спокойствие  потрясен­
        ного  человека,  и  я  чувствовал,  что  сейчас  не  нужно  гово­
        рить  ни  о  чем.  Я  только  крепко  пожал  ее  руки  и  поцело­
        вал  их,  и  она  в  ответ  Тихонько  сжала  мои  пальцы.
           Но  вот  кто  действительно  растерялся — старушка.  Она
        сурово  встретила  меня,  только  кивнула  и  гордо  прошла
        мимо.  Потом  вдруг  вернулась  и  с  мстительным  видом  су­
        нула  в  чемодан  какую-то блузку:
           —  И  очень хорошо.  А что же?  Так  и  нужно.
           Она  долго  сидела  в  столовой  и  ничего  не  делала,
        только  критиковала  нашу  укладку,  а  потом  сорвалась  и
        как  ни  в  чем  не  бывало  побежала  на  кухню  ругать  дом­
        работницу  за  то,  что  та  чего-то  там  мало  купила.
           —  Я  ей  тыщу  раз  говорила:  видишь  ливер — бери,—
        сказала  она  мне,  вернувшись,— видишь  заднюю  часть  хо­
        рошую — бери.  «Да  как  же  так,  да  я  без  вас  не  знаю».
        А  что  тут  знать?  Нерешительная.  Я  таких  терпеть  не
        могу.
           —  Бабушка,  ничего  не  нужно,— сказала  Катя.
           —  Не нужно?  Как  это  так?  Взяла  бы.
           Потом  материальные  заботы  оставляли  ее,  и  она  начи­
        нала  вздыхать  и  украдкой  пить  у  буфета  лавровишневые
        капли.  Время  от  времени  она  забегала  куда-нибудь,  где
        никого  не  было,  и  уговаривала  себя  не  волноваться.  Но
        недолго  действовали  на  нее  эти  самоуговоры — и  снова
        нужно  было  бежать  к  буфету  и  украдкой  пить  лавровиш­
        невые  капли...
           Не  много  времени  понадобилось  нам,  чтобы  уложить
        Катины  вещи.  У  нее  было  мало  вещей,  хотя  она  уезжала
        из  дома,  в  котором  провела  почти  всю  свою  жизнь.  Все
        здесь  принадлежало  Николаю  Антонычу.  Но  зато  из  сво­
        их  вещей  она  ничего  не  оставила,— она  не  хотела,  чтобы
        хоть  одна  какая-нибудь  забытая  мелочь  могла  ей  напом­
        нить о  том,  что она  жила  в  этом  доме.
           Она  уезжала  отсюда  вся — со  всей  своей  юностью,  со
        своими  письмами,  со  своими  первыми  рисунками,  которые
        хранились  у  Марьи  Васильевны,  с  «Еленой  Робинзон»  и
        «Столетием  открытий»,  которые  я  брал  у  нее  в  третьем
        классе.
           В  девятом  классе  я  брал  у  нее  другие  книги,  и,  когда
        дошла  очередь  и  до  них,  она  позвала  меня  к  себе  и  при­
        крыла  дверь.
                                  359
   357   358   359   360   361   362   363   364   365   366   367