Page 363 - Два капитана

— Саня, я хочу подарить тебе эти книги,— сказала
она немного дрожащим голосом.— Это папины, я всегда
очень берегла их. Но теперь мне хочется подарить их
тебе. Здесь Нансен, потом разные лоции и его собствен­
ная.
Потом она провела меня в кабинет Николая Антоны­
ча и сняла со стены портрет капитана — прекрасный порт­
рет моряка с широким лбом, сжатыми челюстями и свет­
лыми живыми глазами.
— Не хочу оставлять ему,— сказала она твердо, и я
унес портрет в столовую и бережно упаковал его в тюк с
подушками и одеялом.
Это была единственная вещь, принадлежавшая Нико­
лаю Антонычу, которую Катя увозила с собой. Если бы
она могла, она увезла бы самую память о капитане из это­
го подлого дома.
Не знаю, кому принадлежал маленький морской ком­
пас, который когда-то так поразил меня,— тайком от Кати
я сунул и его в чемодан. Во всяком случае, он принадле­
жал капитану.
Вот и всё. Вероятно, это было самое пустынное место
на свете, когда, уложив вещи и взяв в руки пальто, мы
прощались с Ниной Капитоновной в передней. Она оста­
валась, но ненадолго — пока Катя не переедет в комнату,
которую ей предлагал институт.
— Ненадолго! — торжественно сказала старушка, за­
плакала и поцеловала Катю.
Кира споткнулась на лестнице, села на чемодан, чтобы
не скатиться, и захохотала. Катя сердито сказала ей:
«Кирка, дура!». А я шел за ними, и мне казалось, что я
вижу, как Николай Антоныч поднимается по этой лестни­
це, звонит и молча слушает, что говорит ему старушка.
Дрожащей рукой он проводит по лысой голове и идет в
свой кабинет, механически переставляя ноги, как будто
боится упасть. Один в пустом доме.
И он догадывается, что Катя не вернется никогда.

Г лава десятая
НА СИВЦЕВОМ-ВРАЖКЕ
До сих пор это был самый обыкновенный кривой мо­
сковский переулок, вроде Собачьей площадки, на которой
когда-то жил Петька. Но вот Катя переехала на Сивцев*
360