Page 513 - Два капитана

сунуть фото обратно в кисет, но странное чувство оста­
новило меня. Мне представилось, что некогда я держа­
ла в руках это фото.
Я вышла — на лестнице было светлее — и стала но
буквам разбирать надпись: «Если быть...» — прочитала я.
Белый острый свет мелькнул перед моими глазами и уда­
рил прямо в сердце. На фото было написано: «Если
быть — так быть лучшим».
Не знаю, что сталось со мной. Я закричала, потом
увидела, что сижу на площадке и шарю, шарю, ищу эго
фото. Через какую-то темноту перед глазами я прочитала
надпись и узнала Ч. в шлеме, делавшем его похожим на
женщину. Ч., с его большим орлиным лицом, с добрыми
и мрачными, из-под низких бровей, глазами. Это бы\а
карточка Ч., с которой никогда не расставался Саня. Он
носил ее в бумажнике вместе с документами, хотя я ты­
сячу раз говорила, что карточка изотрется в кармане и
что нужно остеклить ее и поставить на стол.
С бешенством бросилась я обратно в переднюю, со­
рвала с вешалки шинель и, бросив ее на площадку, вы­
вернула карманы. Саня умер, убит. Не знаю, что я
искала. Ромашов убил его. В другом кармане были ка­
кие-то деньги, я скомкала их швырнула в пролет. Убил
и взял это фото. Я не плакала. Украл документы и фото,
все бумаги и, может быть, медальон, чтобы никто не
узнал, что этот мертвый в лесу, этот труп в лесу — Саня.
«Другие бумаги, очень важные, они лежали в планше­
те»,— мысленно услышала я, и словно кто-то зажег фо­
нарь перед каждым словом Ромашова.
Это фото было в планшете. Другие бумаги и газета
«Красные соколы» тоже были в планшете, но они раз­
мокли, пропали,— ведь сам Ромашов сказал: «Газета пре­
вратилась в комочек». А фото сохранилось, быть может,
потому, что Саня всегда носил его обернутым в
кальку.
Внизу слышались голоса. Розалия Наумовна звала
дееня. Я спрятала фото на груди, положила кисет в кар­
ман шинели. Я повесила шинель на прежнее место и,
спустившись во двор, отдала хлеб Ромашову.
Он спросил:
— Что с вами? Вы нездоровы?
Я ответила:
— Нет, здорова.
509