Page 517 - Два капитана
P. 517

Я  отнимаю  у  него  правую  руку.  Молоток  лежит  на
        окне — должно  быть,  им  прибивают  к  могильным  крестам
        дощечки.  Очень  медленно  я  беру  с  окна  этот  молоток,
        небольшой,  но  тяжелый,  с  железной  ручкой...
           Если  бы  удар  пришелся  по  виску,  я  бы,  пожалуй,
        убила  Ромашова.  Но  он  отшатнулся,  молоток  скользнул
        и  рассек  скулу.  Женщина  вскочила,  закричала,  бросилась
        в  сени.  Ромашов  догнал  ее,  втолкнул  назад,  захлопнул
        дверь.  Потом  подошел  ко  мне.
           —  Оставьте  меня!— сказала  я  с  отчаянием,  с  отвра­
        щением.— Вы  убийца!  Вы  убили  Саню.
           Он  молчал.  Кровь  лила  из  рассеченной  скулы.  Он
        отер  ее  ладонью, стряхнул  на  пол,  но  она  все  лила  на
        плечо,  на  грудь,  и  весь  полушубок  был  уже  в  мокрых
        розовых  пятнах.
           —  Надо  зажать,— не  глядя  на  меня,  пробормотал
        он.— У  вас  не  найдется  чистого  носового  платка,  Катя?

           —  Хорошо,  пусть  так — я  убил  его!  Тогда  зачем  же
        ♦я  берег  это  фото?  Мы  хотели  зарыть  документы.  Саня
        .держал  их  в  руках  и,  должно  быть,  выронил  фото.  Я  не
        еказал  вам,  что  нашел  его:  я  боялся,  что  вы  не  поверите
        гмне.  Боже  мой,  вы  не  знаете,  что  такое  война!  Сумасшед­
        шая  мысль,  что  я  мог  убить  своего!  Кто  бы  он  ни  был,
        как. бы  я  ни  относился  к  нему!..  Убить  раненого,  Катя!
        Да  это  бред,  которому  никто  не  поверит!
           Не  в  первый  раз  Ромашов  повторял  эти  слова:  «ни­
        кто  не  поверит».  Он  боялся,  что  я  напишу  о  своих  подо­
        зрениях  в  Военный  трибунал  или  прокурору.  Он  оставил
        конторщице  на  кладбггще  все  свои  деньги  и  хлеб,  и  я
        слышала,  как  он  сказал  ей:  «Никому  ни  единого  слова».
        Он  не  пошел  в  больницу.  Розалия  Наумовна  остановила
        кровь  и  залепила  пластырем  большой  рубец  на  скуле.
           —  Да,  я  не  любил  его —  это  правда,  которую  я  не
        собираюсь  скрывать,— продолжал  Ромашов,— но  когда  я
        нашел  его  с  отбитыми  ногами,  с  пистолетом  у  виска,  в
        грязной  теплушке,  я  подумал  не  о  нем — о  вас.  Недаром
        же  он  обрадовался,  увидев  меня:  он  понял,  ч^о  я — это
        его  спасенье.  И  не  моя  вина,  что  он  куда-то  пропал, пока
        я  ходил  за  людьми,  чтобы  отнести  его  на  носилках...
           Он  бегал  по  маленькой  кухне,  бегал  и  говорил,  гово­
        рил...  Он  брался  руками  за  г о л о е у ,  и  тогда  на  тени,  м е ­
        тавшейся  за  ним  по  стене,  бесшумно  вырастали  две
          17  Зак.  644           513
   512   513   514   515   516   517   518   519   520   521   522