Page 645 - Два капитана

о чем я не хотел говорить. А для меня он был далек и
ничтожен, и мне было весело думать, что я победил его...
Все еще спрашивал толстый доктор, дают ли «добро»,
и по-прежнему не давали «добро», потому что по-преж­
нему не унималась, рвалась, рассыпалась снежным заря­
дом пурга. И к нам заглянула она на Рыбачий и к нем­
цам, гоня волну на их суда, спрятавшиеся в норвежских
фиордах. Не дают «добро», закрыт порт, шторм девять
баллов.
Спит жена, положив под щеку ладонь, красивая и
умная, которая, не знаю за что, навсегда полюбила меня.
Она спит, и можно долго смотреть на нее и думать, что
мы одни и что хотя скоро кончится эта недолгая счаст­
ливая ночь, а все-таки мы отняли ее у этой дикой пурги,
которая ходит-гуляет над миром.

Мне нужно было вставать в шестом часу. Я упросил
Катю, чтобы она позволила мне не будить ее, и мы
даже простились накануне. Но когда я открыл глаза, она
уже мыла посуду, в халатике, и прислоняла мокрые
тарелки к камину. Она знала, где я служу, но мы не
говорили об этом. Только когда я заторопился и встал,
оставив недопитый стакан, она спросила, как бывало
прежде, беру ли я с собой парашют. Я сказал, что беру.
Мы вышли с толстым доктором. Пурга улеглась, и
весь город был в длинных, протянувшихся вдоль дорог,
круто срезанных снежных дюнах.

Глава четвертая
ПРОЩАЛЬНЫЕ ПИСЬМА
Уходя, я отдал Кате прощальные письма капитана.
Когда-то в Энске, в Соборном саду, я так же оставил ее
одну за чтением письма, которое мы с тетей Дашей нашли
в сумке утонувшего почтальона. Я стоял тогда под
башней старца Мартына, и мне становилось холодно,
когда мысленно вместе с Катей я читал строчку за строч­
кой.
Теперь я мог увидеть ее лишь через несколько дней.
Но все равно мы снова читали вместе — я знал, что
Катя чувствует мое дыхание за своими плечами.
Вот эти письма.
641