Page 649 - Два капитана

Дорогая моя Машенька, как-то вы будете жить без
меня! И Катя, Катя! Я знаю, кто мог бы помочь вам, но
в эти последние часы моей жизни не хочу называть его.
Не судьба была мне открыто высказать ему все, что за
эти годы накипело на сердце. В нем воплотилась для
меня та сила, которая всегда связывала меня по рукам
и ногам, и горько мне думать о всех делах, которые я мог
бы совершить, если бы мне не то что помогли, а хотя бы
не мешали. Что делать? Одно утешение — что моими
трудами открыты и присоединены к России новые
обширные земли. Трудно мне оторваться от этого письма,
от последнего разговора с тобой дорогая Маша. Береги
дочку да смотри, чтобы она не ленилась. Это моя черта,
я всегда был ленив и слишком доверчив.
Катя, доченька моя! Узнаешь ли ты когда-нибудь,
как много я думал о тебе и как мне хотелось еще хоть
разок взглянуть на тебя перед смертью!
Но хватит. Руки зябнут, а мне еще писать и писать.
Обнимаю вас. Ваш навеки.

Глава пятая
ПОСЛЕДНЯЯ СТРАНИЦА

Мне не хотелось, чтобы Катя оставалась в комнате
доктора, тем более что это была комната даже и не
доктора, а одного погибшего командира. Вещи и мебель
принадлежали ему. Вдруг остановившаяся жизнь была
видна во всем — в робких, неоконченных акварелях,
изображавших виды Полярного и симметрически висев­
ших на стенах, в аккуратной стопочке специальных книг,
в фотографиях, которых здесь было очень много,— всё
девушка с длинными косами, в украинском костюме, и
она же постарше, с голым толстым младенцем на руках.
Разные, совершенно ненужные мысли сами собой
рождаются в подобных комнатах, и женщине, у которой
муж служит в авиации, не всегда легко прогнать подоб­
ные мысли. Но Катя решила остаться.
— Что ж такого! — сказала она.— Это самая обыкно­
венная вещь.
Я не настаивал, тем более что мог приезжать в Поляр­
ное сравнительно редко, и мне было приятно знать, что
Катя живет подле доктора Ивана Иваныча и видит его
645