Page 133 - Айвенго

сне?
- Я не священник,- сказал Седрик, с отвращением отшатываясь от неё, - я не
священник, хотя и надел монашеское платье.
- Монах ты или мирянин, мне всё равно,- ответила Ульрика. - За последние двадцать
лет я, кроме тебя, не видала никого, кто бы боялся бога и уважал человека. Скажи, неужели
мне нет надежды на спасение?
- Я думаю,что тебе пора покаяться,- сказал Седрик.- Прибегни к молитве и покаянию,и
дай тебе боже обрести прощение. Но я не могу и не хочу оставаться больше с тобой.
- Постой ещё минуту,- сказала Ульрика,- не покидай меня теперь, сын друга моего отца.
Иначе тот демон, что управлял моей жизнью, может ввести меня во искушение отомстить
тебе за твоё безжалостное презрение.Как ты думаешь,долго ли пришлось бы тебе прожить на
свете, если бы Фрон де Беф застал Седрика Сакса в своём замке и в такой одежде? Он и так
уже не спускал с тебя глаз, как хищный сокол с добычи.
- Что ж, пускай,- сказал Седрик.- Пусть он и клювом и когтями растерзает меня, и всё-
таки мой язык не произнесёт ни единого слова лжи. Я умру саксом, правдивым в речах и
честным на деле. Отойди прочь! Не прикасайся ко мне и не задерживай меня.Сам
Реджинальд Фрон де Беф не так омерзителен для моих глаз, как ты, низкое и развратное
существо.
- Ну, будь по-твоему,- сказала Ульрика.- Ступай своей дорогой и позабудь в своём
высокомерии, что стоящая перед тобой старуха была дочерью друга твоего отца. Иди своим
путём. Я останусь одна. Зато и моё мщение будет делом только моих рук.Никто не станет
мне помогать,но все услышат о том деянии,на которое я отважусь. Прощай! Твоё презрение
оборвало последнюю связь мою с миром. Ведь я надеялась, что мои несчастья смогут
пробудить сострадание в моих соплеменниках.
- Ульрика,- сказал Седрик, тронутый её словами,- ты так много вынесла и претерпела в
этой жизни, так неужели ты будешь предаваться отчаянию именно теперь, когда глаза твои
узрели твои преступления, когда тебе необходимо принести покаяние?
- Седрик,- отвечала Ульрика,-ты мало знаешь человеческое сердце.Чтобы жить так, как
я жила, нужно носить в своей душе безумную жажду наслаждений, мести и гордое сознание
своей силы.Напиток, слишком ядовитый для человеческого сердца, но отказаться от него нет
силы. Старость не даёт наслаждений, морщинистое лицо перестаёт пленять,а мстительность
выдыхается,размениваясь на бессильные проклятия. Тогда-то возникают угрызения совести,
а с ними - бесплодные сожаления о прошлом и безнадёжность в будущем. И когда все
остальные сильные побуждения покидают нас, мы становимся похожи на бесов в аду,
которые могут ощущать угрызения, но не раскаиваться никогда… Для раскаяния здесь нет
места… Однако твои речи пробудили во мне новую душу. Правду ты сказал: те, кому не
страшна смерть, способны на всё. Ты указал мне средства к отмщению, и будь уверен, что я
ими воспользуюсь. Доселе в моей иссохшей груди наряду с мщением боролись ещё другие
страсти; отныне оно одно воцарится в ней.Ты сам скажешь потом,что,какова бы ни была
жизнь Ульрики, её смерть была достойна дочери благородного Торкиля. Перед стенами
этого проклятого замка собралась боевая дружина- ступай, веди их скорее в атаку. Когда же
увидишь красный флаг на боковой башне, в восточном углу крепости, наступай смелее-
норманнам будет довольно дела и внутри замка, и вы сможете прорваться, невзирая на их
стрелы и пращи. Иди, прошу тебя. Выполняй своё назначение, а меня предоставь моей
судьбе.
Седрик охотно расспросил бы Ульрику подробнее о её планах,но в эту минуту раздался
суровый голос Реджинальда Фрон де Бефа:
- Куда девался этот бездельник монах? Клянусь богом, я сделаю из него мученика, если
он вздумает сеять предательство среди моей челяди!
- Какое верное чутьё у нечистой совести!- молвила Ульрика.- Но ты не обращай на него
внимания,уходи скорее к своим. Возгласи боевой клич саксов, и пусть они запоют свою
воинственную песнь. Моя месть послужит им припевом.