Page 246 - Айвенго

Произнеся эти слова примирительным тоном, он протянул руку к уздечке его коня, как
бы с намерением увести его обратно, на противоположный конец ристалища.
- Лицемерный негодяй! Как ты смеешь налагать руку на мои поводья? - гневно
воскликнул Буагильбер, оттолкнув Мальвуазена, и сам поскакал назад, к своему месту.
- Нет, у него ещё много страсти,- сказал Мальвуазен вполголоса Конраду Монт-
Фитчету, - нужно только направить её как следует; она, как греческий огонь, сжигает всё, до
чего ни коснётся.
Два часа просидели судьи перед ристалищем, тщетно ожидая появления заступника.
- Да оно и понятно,-говорил отшельник Тук,-потому что она еврейка. Клянусь моим
орденом,жалко,право,что такая молодая и красивая девушка погибнет из-за того, что некому
за неё подраться. Будь она хоть десять раз колдунья, да только христианской веры, моя
дубинка отзвонила бы полдень на стальном шлеме свирепого храмовника.
Общее мнение склонялось к тому, что никто не вступится за еврейку, да ещё
обвиняемую в колдовстве, и рыцари, подстрекаемые Мальвуазеном, начали
перешёптываться, что пора бы объявить залог Ревекки проигранным. Но в эту минуту на
поле показался рыцарь, скакавший во весь опор по направлению к арене… Сотни голосов
закричали: «Заступник, заступник!» - и, невзирая на суеверный страх перед колдуньей, толпа
громкими кликами приветствовала въезд рыцаря в ограду ристалища. Но, увидев его вблизи,
зрители были разочарованы. Лошадь его, проскакавшая многие мили во весь дух,казалось
падала от усталости, да и сам всадник, так отважно примчавшийся на арену, еле держался в
седле от слабости, или от усталости, или от того и другого.
На требование герольда объявить своё имя, звание и цель своего прибытия рыцарь
ответил смело и с готовностью:
- Я,добрый рыцарь дворянского рода,приехал оправдать мечом и копьём девицу
Ревекку,дочь Исаака из Йорка,доказать,что приговор,против неё произнесённый,
несправедлив и лишён основания,объявить сэра Бриана де Буагильбера предателем, убийцей
и лжецом, в подтверждение чего готов сразиться с ним на сём ристалище и победить с
помощью божьей, заступничеством богоматери и святого Георгия.
- Прежде всего,- сказал Мальвуазен,- приезжий обязан доказать, что он настоящий
рыцарь и почётной фамилии. Наш орден не дозволяет своим защитникам выступать против
безымянных людей.
- Моё имя,- сказал рыцарь,открывая забрало своего шлема,- более известно, чем твоё,
Мальвуазен, да и род мой постарше твоего. Я Уилфред Айвенго.
- Я сейчас не стану с тобой драться,-сказал храмовник глухим,изменившимся голосом.-
Залечи сперва свои раны,достань лучшего коня,и тогда,быть может, я сочту достойным себя
выбить из твоей головы этот дух ребяческого удальства.
- Вот как, надменный храмовник,- сказал Айвенго,- ты уже забыл, что дважды был
сражён моим копьём? Вспомни ристалище в Акре, вспомни турнир в Ашби! Припомни, как
ты похвалялся в столовом зале Ротервуда и выложил свою золотую цепь против моего креста
с мощами в залог того, что будешь драться с Уилфредом Айвенго ради восстановления твоей
потерянной чести. Клянусь моим крестом и святыней, что хранится в нём, если ты сию же
минуту не сразишься со мной, я тебя обесславлю, как труса, при всех дворах Европы и в
каждой прецептории твоего ордена!
Буагильбер в нерешительности взглянул на Ревекку, потом с яростью воскликнул,
обращаясь к Айвенго:
- Саксонский пёс, бери своё копьё и готовься к смерти, которую сам на себя накликал!
- Дозволяет ли мне гроссмейстер участвовать в сём поединке?-сказал Айвенго.
- Не могу оспаривать твои права,- сказал гроссмейстер,- только спроси девицу,желает
ли она признать тебя своим заступником. Желал бы и я, чтобы ты был в состоянии, более
подходящем для сражения. Хотя ты всегда был врагом нашего ордена, я всё-таки хотел бы
обойтись с тобой честно.
- Нет, пусть будет так, как есть,- сказал Айвенго,- ведь это- суд божий, его милости я и