Page 48 - Белый пароход

Глядя на своих молодых попутчиков на тракторах, Буранный Едигей искренне сокрушался и
сожалел — никто из них не знал никаких молитв. Как же они будут хоронить друг друга? Какими
словами заключат они уход человека в небытие? «Прощай, товарищ, будем помнить»? Или еще
какую-нибудь ерунду?
Как-то раз довелось ему присутствовать на похоронах в областном городе. Диву дался
Буранный Едигей — на кладбище все равно что на собрании каком: перед покойником в гробу
выступали по бумагам ораторы и говорили все об одном и том же — кем он работал, на каких
должностях и как работал, кому служил и как служил, а потом сыграли музыку и могилу
завалили цветами. И ни один из них не удосужился сказать нечто о смерти, как сказано то в
молитвах, венчающих познания людей от века в той череде бытия и небытия, как будто бы до
этого никто не умирал на свете и после того как будто никто не должен был умереть.
Несчастные, они были бессмертны! Так и заявляли вопреки очевидному: «Он ушел в
бессмертие!»
Едигей хорошо знал местность. К тому же с высоты Буранного Каранара ему, седоку, все было
видно впереди на далекое расстояние. Он старался держать путь по сарозекам на Ана-Бейит как
можно прямее, допуская отклонения лишь с тем, чтобы тракторам удобнее было миновать
рытвины.
И все шло, как было задумано. Ни скоро, ни тихо, но они преодолели уже треть пути…
Буранный Каранар рысил неутомимым тротом, чутко улавливая повеления хозяина. За ним
следовал, тарахтя, трактор с прицепом, и за прицепом шел колесный экскаватор «Беларусь».
И, однако же, впереди их ждали непредвиденные обстоятельства, которые, как бы невероятно
то ни звучало, имели некую внутреннюю связь с делами, происходящими на космодроме Сары-
Озек…
Авианосец «Конвенция» находился в тот час на своем месте, в том же районе Тихого океана,
южнее Алеутов, на строго одинаковом по воздуху расстоянии от Владивостока и Сан-Франциско.
Погода на океане не изменилась. В течение первой половины дня все так же ослепительно
сияло солнце над бесконечно мерцающим простором воды. Ничто на горизонте не предвещало
каких-либо атмосферных изменений.
На самом же авианосце все службы находились в напряжении — в полной рабочей
готовности, включая авиакрыло и группу внутренней безопасности, хотя никаких конкретных
причин для этого в реальном окружении не было. Причины были за пределами космоса.
Поступившие на борт «Конвенции» через орбиту «Трамплин» сообщения от паритет-
космонавтов с планеты Лесная Грудь привели руководителей Обцспупра и членов
особоуполномоченпых комиссий в полное смятение. Замешательство было настолько сильным,
что обе стороны решили вначале провести раздельные совещания, чтобы обсудить создавшееся
положение, прежде всего исходя из собственных интересов и позиций, и лишь затем только
собраться для общих суждений.
Мир еще не знал о беспрецедентном в истории человечества открытии — о существовании
внеземной цивилизации на планете Лесная Грудь. Даже правительства сторон, поставленные в
известность в строго секретном порядке о самом происшествии, не имели пока сведений о
дальнейшем развитии событий. Ждали согласованную точку зрения компетентных комиссий. На
всей территории авианосца был установлен строгий режим — никто, включая авиакрыло, не имел
права покидать свое место. Никто ни под каким предлогом не имел права покидать судно, и ни
одно другое судно не могло приблизиться к «Конвенции» в радиусе пятидесяти километров.
Самолеты, пролетавшие в этом районе, изменяли курс, чтобы не подойти ближе чем на триста
километров к месту нахождения авианосца.