Page 43 - Белый пароход

— Редкой чистоты. Алмаз.
— А зачем вам все эти обмеры?
— Для научных данных.
Насчет газет и журналов приезжие, конечно, пыль пустили в глаза боранлинцам для пущей
важности, но через полгода прислали бандеролью учебник, предназначенный для
зоотехнических факультетов по верблюдоводству, на обложке которого красовался классический
бактериан — Буранный Каранар. И фотоснимков прислали целую кучу, среди них и цветные.
Даже по фотографиям можно судить — счастливое, отрадное было время. Невзгоды
послевоенных лет оставались позади, дети еще не вышли из детскости, взрослые все живы-
здоровы, и старость еще крылась за горами.
В тот день в честь гостей Едигей заколол барашка и устроил славное пиршество для всех
боранлинцев. Шубата, водки и всякой снеди было полно. Тогда заезжал на разъезд передвижной
вагон-магазин орса, в котором привозили все, что душе угодно. Лишь бы деньги были. Всякие
там крабы, черная и красная икра, рыбы разных сортов, коньяки, колбасы, конфеты и прочее и
прочее. И надо же, когда все есть, то не очень-то покупали. Зачем лишнее? Теперь магазин этот
передвижной давно уже исчез с путей…
А тогда славно посидели, пили даже за Буранного Каранара. И в разговоре выяснилось, что
гости прослышали о Каранаре от Елизарова. Это Елизаров рассказал им, что в сарозеках живет
его друг Буранный Едигей и что он хозяин самого красивого верблюда на свете — Буранного
Каранара! Елизаров, Елизаров! Отличный человек, знаток сарозеков, ученый… Когда Елизаров
приезжал в Боранлы-Буранный, собирались они втроем с Казангапом, сколько разговоров
бывало ночами напролет…
Поведали они гостям, то Казангап, то Едигей, продолжая и дополняя друг друга, сарозекское
предание об истории прародительницы здешней породы верблюдов, о знаменитой белоголовой
верблюдице Акмае и ее не менее знаменитой хозяйке Найман-Ане, покоящейся на кладбище Ана-
Бейит. Вот ведь откуда вел свой род Буранный Каранар! Боранлинцы надеялись, что, может
быть, в газете какой напечатают об этой старинной истории. Гости с интересом выслушали, но
посчитали, должно быть, что это какая-то местная легенда, бытующая из поколения в поколение.
А вот Елизаров был другого мнения. Он считал, что легенда об Акмае вполне может отражать то,
что было, как он говорил, в ту историческую действительность. Он любил слушать такие вещи,
он и сам знал немало степных преданий из прошлого…
Выпроводили гостей уже к вечеру. Довольный, гордый был Едигей. Оттого и сказал не
подумав. Выпил ведь все-таки с гостями. Но что сказано, то сказано.
— А что, Казаке, признайся, — сказал он Казангапу, — не жалеешь ли, грешным делом, что
подарил мне сосунком Каранара?
Казангап глянул на него с усмешкой. Видимо, не ожидал такого. И, помолчав, ответил:
— Все мы люди, конечно. Но знаешь, есть такой закон, дедами еще сказанный: мал неси
кудайдап [8] . Это дело от бога. Так суждено. Именно твоим должен быть Каранар, и именно ты его
хозяином. А попади он, скажем, в другие руки, неизвестно, каким бы он был, а может, и не
выжил бы, околел и мало того что еще могло приключиться. Свалился бы с обрыва. Тебе он
должен был принадлежать. У меня ведь и прежде бывали верблюды, и неплохие. И от этой же
матки, от Белоголовой, от которой Каранар. А у тебя он был один-единственный, дареный… Дай
бог, чтоб сто лет тебе он служил. Только напрасно ты так думаешь…
— Ну извини, извини, Казаке, — застыдился Едигей, сожалея, что ляпнул такое.
И в продолжение их разговора поделился Казангап своим наблюдением. По преданию,
золотая матка Акмая принесла семерых детенышей — четырех маток, трех самцов. И вот с тех
пор все матки рождаются светлые, белоголовые, все самцы, наоборот, черноголовые, а сами