Page 12 - Безумная Евдокия

столе с такой осторожностью, будто они еще не высохли.
— Это было на той неделе, — приглушая голос, сказал Антохин. — Я снимал
участников похода. Для нашей газеты.
— Отвези их! — Евдокия Савельевна снова вернулась к трубке: — Где вы
находитесь? — Она записала адрес и протянула его Боре Антохину: — Оттуда сразу назад!
Помни: мы все тебя ждем. Тогда уже наверняка будет Митя
Калягин. Вы с ним поедете туда, к нашим... И поднимете их на поиски.
Надо будет прочесать лес!
— А что... там большой лес? — спросила Надюша.
Наконец она о чем-то спросила.
— Да что вы?! — воскликнула Люся.
Ее шустрый, но неопределенный ответ заставил Надю замедлить шаги. И она
машинально начала передвигаться по комнате не так быстро, как прежде. Туда и обратно,
туда и обратно... На Олины снимки она не взглянула.
Боря собрал их осторожно, будто они так и не высохли. Опустил в боковой карман и,
пригнувшись, ушел.
Люся с чашкой и пузырьком, которые Наде не пригодились, стояла на балконе и
неотрывно смотрела вниз.
В телефонных переговорах «безумной Евдокии», в желании Люси первой все увидеть и
обо всем сообщить, в той бережности, с какой Боря Антохин раскладывал и собирал Олины
фотографии, мне чудилось страшное. Я был уверен, что они искупают вину. Но каков же ее
размер? Что именно они допустили там, в походе, если Оля не вытерпела? И что она в
минуту отчаяния могла совершить? И кого могла встретить ночью... на неизвестной дороге?
Внезапно раздался звонок. Надя опустилась на стул. Я отяжелевшими ногами зашагал в
коридор. Но Люся опередила меня.
— Митя Калягин! — с преувеличенной радостью воскликнула она. Точно мы только
его и ждали.
— Ты на машине? — деловито спросила Евдокия Савельевна.
— Машина внизу! — ответила за него Люся, разглядевшая с балкона, что внизу стоит
самосвал.
Митя виновато кивал на свои промасленные брюки: дескать, застали врасплох.
Он был действительно щуплым, и волос на голове почти не было. Евдокия
Савельевна не стала объяснять нам, что это «результат военного детства», а сказала:
— Митя, пойдем-ка со мной на кухню.
— Ничего секретного она ему там говорить не собирается! затараторила Люся. —
Просто ей не хочется при вас повторять...
Надя не слышала.
Евдокия Савельевна и Митя вернулись с кухни.
Он вспомнил, что, когда отвозил дяде лекарство и инструменты, тоже приехал домой
только утром. И мать не знала всю ночь, где он.
— Я удрал...с воспалением легких. А что было делать? Она бы не пустила меня.
Сказала бы: «Сама отвезу!» Я матерей раньше не понимал.
Пока сам отцом не заделался.
Надя не слышала.
Митя рассказал еще одну историю. О том, как его сын тоже один раз не ночевал дома и
вернулся под утро. Оказывается, поссорился с девочкой. И сказал, что будет стоять под ее
окном, пока она не простит. Она преспокойно спала. Проснулась утром, собралась в школу.
Выходит, а он... все стоит. С самого вечера.
— И что вы сказали сыну? — спросил я.
— «Она же тебя не любит, дурак!»
— Это вы точно сказали.
Надя не слышала...