Page 28 - Ранние журавли

Султанмурат тоже повеселел. Смешно было смотреть на этого храбреца верхом на
ишаке. А когда проезжали мимо прошлогоднего гумна, поутихли невольно. В этом
укромном месте, среди полуразвалившихся скирд соломы уже повеяло весной. Тишина
полевая. Как отмолотились в прошлом году, так все и утихло здесь. Пахло мокрой соломой,
прелью и духом угасшего лета. Валялось в арыке поломанное колесо без обода. И пока
сохранялся большой шалаш, крытый обмолоченными снопами. В нем отдыхали от зноя
молотильщики. На припеке, посреди тока, где оставалось отвеянное охвостье, уже
зазеленели густо проросшие стебельки опавших зерен.
Актош засновал, бегал взад-вперед, вынюхивая что-то по гумну, и вспугнул диких
голубей. Они выпорхнули из-под нависающей кручи обледеневшей соломы. Здесь
кормились всю зиму в затишке. Шумно, весело закружили они над полем, держась плотной
стайкой. Актош беззлобно потявкал, побегал вслед и потрусил дальше. Аджимурат тоже
покричал, попугал и быстро забыл о них. А Султанмурат долго следил за птицами,
любовался их гибким стремительным полетом, их переливающимся на солнце
перламутровым блеском перьев и, заметив, как отделилась от стаи пара сизарей и полетела в
сторону бок о бок, вспомнил молодого учителя математики, ушедшего в армию:

Я сизый голубь, летящий в синем небе,
А ты голубка, летящая крыло в крыло.
Нет счастья большего на белом свете.
Чем неразлучно вместе быть с любимой…

Захмелел учитель у бозокера 15 , когда его провожали, и, уезжая на бричке из аила,
долго, пока было слышно, пел о том, что он сизый голубь, летящий в синем небе, а она —
голубка, летящая крыло в крыло… Тогда смешной показалась Султанмурату эта песенка, и
учитель грозный вдруг оказался таким смешным. А сейчас, провожая взглядом
удаляющуюся пару диких голубей, замер, почувствовав озноб в теле. И понял мальчишка,
что то он сам, вон тот летящий в синем небе голубь, а то она, летящая с ним бок о бок, крыло
в крыло, и дух захватило от желания быть немедленно рядом с ней, с Мырзагуль, чтобы
лететь вот так, как эти голуби, выводящие над зимним полем широкий наклонный круг.
Вспомнил о письме для нее и решил, что слова песни про голубей «Аккептер» тоже должны
быть в письме… Все дело теперь заключалось в том, как ей его вручить. Он понимал, что
при ребятах она никогда не возьмет от него письма. Ведь даже на переменах она избегала
его. А теперь и в школу он не ходит. Домой к ней не пойдешь, семья строгая… Да и как,
даже если прийти, что сказать, как объяснить? Почему, спрашивается, надо вручать письмо,
живя в одном аиле?
Но чем больше он думал, тем сильней хотелось, чтобы она знала о том, как он думает о
ней. Очень важно, чрезвычайно важно, неодолимо важно было, чтобы она знала об этом.
Всю дорогу думал он то о ней, то о предстоящем выезде на Аксай, то об отце на фронте
и не заметил, как добрались до балки Туюк-Джар. Кто-то уже здесь побывал, похозяйничал.
Но и того курая, который оставался в овраге по обочинам замерзшего ручья да среди
колючей поросли облепихи, и того было предостаточно. Приходилось беспокоиться не о том,
как взять курай, а как увезти. Недолго думая, принялись за дело. Ишака Черногривого
отпустили попастись по прошлогодним травам, пробившимся из-под снега. Актош не
требовал заботы, он сам по себе шнырял по балке, вынюхивая что-то. Братья работали споро.
Серпами сжинали сухостой, складывали срезанные стебли в кучу, чтобы потом собрать все
это в вязанки. Работали молча.
Вскоре стало жарко, разделись — сбросили овчинные кожушки. Хорошо жать курай

15 Бозокер — человек, изготовляющий хмельной напиток — бузу..