Page 1 - Сказки об Италии

Максим Горький
Сказки об Италии

Нет сказок лучше тех, которые создает сама жизнь.
Андерсен

I

В Неаполе забастовали служащие трамвая: во всю длину Ривьеры Кияия вытянулась
цепь пустых вагонов, а на площади Победы собралась толпа вагоновожатых и кондукторов
— всё веселые и шумные, подвижные, как ртуть, неаполитанцы. Над их головами, над
решеткой сада сверкает в воздухе тонкая, как шпага, струя фонтана, их враждебно окружает
большая толпа людей, которым надо ехать по делам во все концы огромного города, и все
эти приказчики, мастеровые, мелкие торговцы, швеи сердито и громко порицают
забастовавших. Звучат сердитые слова, колкие насмешки, непрерывно мелькают руки,
которыми неаполитанцы говорят так же выразительно и красноречиво, как и неугомонным
языком.
С моря тянет легкий бриз, огромные пальмы городского сада тихо качают веерами
темно-зеленых ветвей, стволы их странно подобны неуклюжим ногам чудовищных слонов.
Мальчишки — полуголые дети неаполитанских улиц — скачут, точно воробьи, наполняя
воздух звонкими криками и смехом.
Город, похожий на старую гравюру, щедро облит жарким солнцем и весь поет, как
орга́н; синие волны залива бьют в камень набережной, вторя ропоту и крикам
гулкими ударами, — точно бубен гудит.
Забастовщики угрюмо жмутся друг ко другу, почти не отвечая на раздраженные
возгласы толпы, влезают на решетку сада, беспокойно поглядывая в улицы через головы
людей, и напоминают стаю волков, окруженную собаками. Всем ясно, что эти люди,
однообразно одетые, крепко связаны друг с другом непоколебимым решением, что они не
уступят, и это еще более раздражает толпу, но среди нее есть и философы: спокойно
покуривая, они увещевают слишком ретивых противников забастовки:
— Э, синьор! А как быть, если не хватает детям на макароны?
Группами, по два и по три, стоят щеголевато одетые агенты муниципальной полиции,
следя за тем, чтобы толпа не затрудняла движения экипажей. Они строго нейтральны, с
одинаковым спокойствием смотрят на порицаемых и порицающих и добродушно
вышучивают тех и других, когда жесты и крики принимают слишком горячий характер. На
случай серьезных столкновений в узкой улице вдоль стен домов стоит отряд карабинеров, с
коротенькими и легкими ружьями в руках. Это довольно зловещая группа людей в
треуголках, коротеньких плащах, с красными, как две струи крови, лампасами на брюках.
Перебранка, насмешки, упреки и увещевания — всё вдруг затихает, над толпой
проносится какое-то новое, словно примиряющее людей веяние, — забастовщики смотрят
угрюмее и, в то же время, сдвигаются плотнее, в толпе раздаются возгласы:
— Солдаты!
Слышен насмешливый и ликующий свист по адресу забастовщиков, раздаются крики
приветствий, а какой-то толстый человек, в легкой серой паре и в панаме, начинает
приплясывать, топая ногами по камню мостовой. Кондуктора и вагоновожатые медленно
пробираются сквозь толпу, идут к вагонам, некоторые влезают на площадки, — они стали
еще угрюмее и в ответ на возгласы толпы — сурово огрызаются, заставляя уступать им
дорогу. Становится тише.