Page 11 - Бригадир

однако военный человек, а притом и кавалерист, не столько иногда любит жену свою, сколько
свою лошадь… А! да вот она идёт

ЯВЛЕНИЕ III
Советник и бригадирша.

Советник. Ох!
Бригадирша. О чем ты, мой батюшка, вздыхаешь?
Советник. О своем окаянстве.
Бригадирша. Ты уже и так, мои батюшка, с поста и молитвы скоро на усопшего
походить будешь, и долго ли тебе изнурять свое тело?
Советник. Ох, моя матушка! Тело мое еще не изнурено. Дал бы бог, чтоб я довел его
грешным моим молением и пощением до того, чтоб избавилося оно от дьявольского
искушения: не грешил бы я тогда ни на небо, ни пред тобою.
Бригадирша. Передо мною? А чем ты, грешишь предо мною?
Советник. Оком и помышлением.
Бригадирша. Да как это грешат оком?
Советник. Я грешу пред тобою, взирая на тебя оком…
Бригадирша. Да я на тебя смотрю и обем. Неужели это грешно?
Советник. Так-то грешно для меня, что если хочу я избавиться вечныя муки на том
свете, то должен я на здешнем походить с одним глазом до последнего издыхания. Око мое
меня соблазняет, и мне исткнуть его необходимо должно, для душевного спасения.
Бригадирша. Так ты и вправду, мой батюшка, глазок себе выколоть хочешь?
Советник. Когда все грешное мое тело заповедям сопротивляется, так, конечно, и руки
мои не столь праведны, чтоб они одни взялися исполнять писание; да я страшусь теплыя веры
твоего сожителя, страшусь, чтоб он, узрев грех мой, не совершил на мне заповеди божией.
Бригадирша. Да какой грех?
Советник. Грех, ему же вси смертные поработилися. Каждый человек имеет дух и
тело. Дух хотя бодр, да плоть немощна. К тому же, несть греха, иже не может быти очищен
покаянием… (С нежностию.) Согрешим и покаемся.
Бригадирша. Как не согрешить, батюшка! Един бог без греха.
Советник. Так, моя матушка. И ты сама теперь исповедуешь, что ты причастна греху
сему.
Бригадирша. Я исповедуюся, батюшка, всегда в великий пост на первой. Да скажи
мне, пожалуй, что тебе до грехов моих нужды?
Советник. До грехов твоих мне такая же нужда, как и до спасения. Я хочу, чтоб твои
грехи и мои были одни и те же и. чтоб ничто не могло разрушить совокупления душ и телес
наших.
Бригадирша. А что это, батюшка, совокупление? Я церковного-то языка столько же
мало смышлю, как и французского. Вить кого как господь миловать захочет. Иному откроет
он и французскую, и немецкую, и всякую грамоту, а я, грешная, и по-русски-то худо смышлю.
Вот с тобою не теперь уже говорю, а больше речей твоих не разумею. Иванушку и твою
сожительницу почти головою не разумею. Коли больше всех разберу, так это своего Игнатья
Андреевича. Все слова выговаривает он так чисто, так речисто, как попугай… Да видал ли ты,
мой батюшка, попугаев?
Советник. Не о птицах предлежит нам дело, дело идет о разумной твари. Неужели ты,
матушка, не понимаешь моего хотения?
Бригадирша. Не понимаю, мой батюшка. Да чего ты хочешь?
Советник. Могу ли я просить…
Бригадирша. Да чего ты у меня просить хочешь? Если только, мой батюшка, не денег,
то я всем ссудить тебя могу. Ты знаешь, каковы ныне деньги: ими никто даром не ссужает, а
для них ни в чем не отказывают.