Page 43 - Путешествие из Петербурга в Москву

сердцем направлены к концу благому, скинь с них бразды томного благоразумия, не сокращай
их полета; Мета их будет всегда величие; на нем едином остановиться они умеют.
Но если я вас побуждаю не быть бесстрастными, паче всего потребно в юности вашей
умеренность любовныя страсти. Она природою насаждена в сердце нашем ко блаженству
нашему. И так в возрождении своем никогда ошибиться не может, но в своем предмете и
неумеренности. И так блюдитеся, да не ошибетеся в предмете любви вашея и да не почтете
взаимною горячностию оныя образ. С благим же предметом любви неумеренность страсти сея
будет вам неизвестна.
Говоря о любви, естественно бы было говорить и о супружестве, о сем священном союзе
общества, коего правила не природа в сердце начертала, но святость коего из начального
обществ положения проистекает. Разуму вашему, едва шествие свое начинающему, сие бы
было непонятно, а сердцу вашему, не испытавшему самолюбивую в обществе страсть любви,
повесть о сем была бы вам неощутительна, а потому и бесполезна. Если желаете о
супружестве иметь понятие, воспомяните о родшей вас. Представьте меня с нею и с вами,
возобновите слуху вашему глаголы наши и взаимные лобызания и приложите картину сию к
сердцу вашему. Тогда почувствуете в нем приятное некое содрогание. Что оно есть? Познаете
со временем; а днесь довольны будьте оного ощущением.
Приступим ныне вкратце к правилам общежития. Предписать их не можно с точностию,
ибо располагаются они часто по обстоятельствам мгновения. Но, дабы колико возможно
менее ошибаться, при всяком начинании вопросите ваше сердце; оно есть благо и николи
обмануть вас не может. Что вещает оно, то и творите. Следуя сердцу в юности, не ошибетеся,
если сердце имеете благое. Но следовати возмнивый рассудку, не имея на браде власов,
опытность возвещающих, есть безумец.
Правила общежития относятся ко исполнению обычаев и нравов народных, или ко
исполнению закона, или ко исполнению добродетели. Если в обществе нравы и обычаи не
противны закону, если закон не полагает добродетели преткновений в ее шествии, то
исполнение правил общежития есть легко. Но где таковое общество существует? Все
известные нам многими наполнены во нравах и обычаях, законах и добродетелях
противоречиями. И оттого трудно становится исполнение должности человека и гражданина,
ибо нередко они находятся в совершенной противуположности.
Понеже добродетель есть вершина деяний человеческих, то исполнение ее ничем не
долженствует быть препинаемо. Небреги обычаев и нравов, небреги закона гражданского и
священного, столь святыя в обществе вещи, буде исполнение оных отлучает тебя от
добродетели. Не дерзай николи нарушения ее прикрывати робостию благоразумия.
Благоденствен без нее будешь во внешности, но блажен николи.
Последуя тому, что налагают на нас обычаи и нравы, мы приобретаем благоприятство
тех, с кем живем. Исполняя предписание закона, можем приобрести название честного
человека. Исполняя же добродетель, приобретем общую доверенность, почтение и удивление,
даже и в тех, кто бы не желал их ощущать в душе своей. Коварный афинский сенат, подавая
чашу с отравою Сократу, трепетал во внутренности своей пред его добродетелию. 113
Не дерзай никогда исполнять обычая в предосуждение закона. Закон, каков ни худ, есть
связь общества. И если бьд сам государь велел тебе нарушить закон, не повинуйся ему, ибо он
заблуждает себе и обществу во вред. Да уничтожит закон, яко же нарушение оного повелевает,
тогда повинуйся, ибо в России государь есть источник законов.
Но если бы закон или государь или бы какая-либо на земли власть подвизала тебя на
неправду и нарушение добродетели, пребудь в оной неколебим. Не бойся ни осмеяния, ни
мучения, ни болезни, ни заточения, ниже самой смерти. Пребудь незыблем в душе твоей, яко
камень среди бунтующих, но немощных валов. Ярость мучителей твоих раздробится о твердь
твою; и если предадут тебя смерти, осмеяны будут, а ты поживешь на памяти благородных

113 Сократ умер, выпив по приговору афинян чашу яда (цикуты).