Page 39 - Путешествие из Петербурга в Москву

Неусыпное око моея горячности бдело над вами денно-ночно, да не приближится вас
оскорбление; и блажен нарицаюся, доведши вас до разлучения со мною. Но не воображайте
себе, чтобы я хотел исторгнуть из уст ваших благодарность за мое о вас попечение или же
признание, хотя слабое, ради вас мною соделанного. Вождаем собственныя корысти
побуждением, предприемлемое на вашу пользу имело всегда в виду собственное мое
услаждение. Итак, изжените из мыслей ваших, что вы есте под властию моею. Вы мне ничем
не обязаны. Не в рассудке, а меньше еще в законе хощу искати твердости союза нашего. Он
оснуется на вашем сердце. Горе вам, если его в забвении оставите! Образ мой, преследуя
нарушителю союза нашея дружбы, поженет его в сокровенности его и устроит ему казнь
несносную, дондеже не возвратится к союзу. Еще вещаю вам, вы мне ничем не должны.
Воззрите на меня, яко на странника и пришельца, и если сердце ваше ко мне ощутит некую
нежную наклонность, то поживем в дружбе, в сем наивеличайшем на земли благоденствии.
Если же оно без ощущения пребудет – да забвени будем друг друга, яко же нам не родитися.
Даждь, всещедрый, сего да не узрю, отошед в недра твоя сие предваряли! Не должны вы мне
ни за воскормление, ни за наставление, а меньше всего за рождение.
За рождение? – Участники были ли вы в нем? Вопрошаемы были ли, да рождени будете?
На пользу ли вашу родитися имели или во вред? Известен ли отец и мать, рождая сына своего,
блажен будет в житии или злополучен? Кто скажет, что, вступая в супружество, помышлял о
наследии и потомках; а если имел сие намерение, то блаженства ли их ради произвести их
желал или же на сохранение своего имени? Как желать добра тому, кого не знаю, и что сие?
Добром назваться может ли желание неопределенное, помаваемое неизвестностию?
Побуждение к супружеству покажет и вину рождения. Прельщенный душевною паче
добротою матери вашея, нежели лепотою лица, я употребил способ верный на взаимную
горячность, любовь искренную. Я получил мать вашу себе в супруги. Но какое было
побуждение нашея любви? Взаимное услаждение; услаждение плоти и духа. Вкушая веселие,
природой повеленное, о вас мы не мыслили. Рождение ваше нам было приятно, но не для вас.
Произведение самого себя льстило тщеславию; рождение ваше было новый и чувственный,
так сказать, союз, союз сердец подтверждающий. Он есть источник начальной горячности
родителей к сынам своим; подкрепляется он привычкою, ощущением своея власти,
отражением похвал сыновних к отцу.
Мать ваша равного со мною была мнения о ничтожности должностей ваших, от
рождения проистекающих. Не гордилася она пред вами, что носила вас во чреве своем, не
требовала признательности, питая вас своею кровию; не хотела почтения за болезни
рождения, ни за скуку воскормления сосцами своими. Она тщилася благую вам дать душу, яко
же и сама имела, и в ней хотела насадить дружбу, но не обязанность, не должность или
рабское повиновение. Не допустил ее рок зрети плодов ее насаждений. Она нас оставила с
твердостию хотя духа, но кончины еще не желала, зря ваше младенчество и мою горячность.
Уподоблялся ей, мы совсем ее не потеряем. Она поживет с нами, доколе к ней не отыдем.
Ведаете, что любезнейшая моя с вами беседа есть беседовати о родшей вас. Тогда, мнится,
душа ее беседует с нами, тогда становится она нам присутственна, тогда в нас она является,
тогда она еще жива. – И отирал вещающий капли задержанных в душе слез.
Сколь мало обязаны вы мне за рождение, толико же обязаны и за воскормление. Когда я
угощаю пришельца, когда питаю птенцов пернатых, когда даю пищу псу, лижущему мою
десницу, – их ли ради сие делаю? Отраду, увеселение или пользу в том нахожу мою
собственную. С таковым же побуждением производят воскормление детей. Родившиеся в
свет, вы стали граждане общества, в коем живете. Мой был долг вас воскормить; ибо если бы
допустил до вас кончину безвременную, был бы убийца. Если я рачительнее был в
воскормлении вашем, нежели бывают многие, то следовал чувствованию моего сердца.
Власть моя; да пекуся о воскормлении вашем или небрегу о нем; да сохраню дни ваши или
расточителем в них буду; оставлю вас живых или дам умрети завременно – есть ясное
доказательство, что вы мне не обязаны в том, что живы. Если бы умерли от моего о вас
небрежения, как то многие умирают, мщение закона меня бы не преследовало.