Page 346 - И жили люди на краю

343
командира дивизии Буракова. Тот с танковой колонной пронёсся
вдоль побережья, и здесь, в центре губернаторства, – уже какой
день, освоился: вон и японской сигареткой коптит.
– Здравия желаю, Семен Сергеевич. С приездом.
– Здравствуй. Как тут?..
– Настроение у всех прекрасное. На завтра намечено
подписание акта о безоговорочной капитуляции Японии. Как
жаль, что мне шестьдесят стукнет. Не поживу в новой жизни.
– Поживёшь, – сказал Яхонтов бодрым голосом, каким
обычно стараются успокоить больных: у комдива давно и всё
острее болела печень.
– Все ждут маршала Василевского. Кто-то из ЦК прибудет.
Слухов много. Вроде американцы просят какой-нибудь
курильский остров для своего аэродрома. С каким прицелом?
Японию под крылом держать? Они и без того там. А вот...
– комдив понизил голос до полушепота, хотя рядом с ними
никого не было; группа офицеров топталась возле машин, а у
хвоста самолёта стоял бледный Игнат Игнатьевич. – Товарищ
Сталин не удовлетворен исходом этой кратковременной войны.
Сорвалась, говорят, высадка войск на Хоккайдо...
– Нас с тобой в такие дела не посвящали.
– Нас, конечно. Это что за старик у самолёта?
– Участник русско-японской. Наглядная агитация.
Распорядись, чтоб приютили. Пусть лекции солдатам читает.
Может, меньше будет чепэ.
Город, охваченный с востока и запада грядами сопок,
показался генералу из машины не только низким, но и
придавленным к земле наплывающими облаками; по улицам
пылили грузовики, танки, кучно топали пехотинцы,
артиллеристы, связисты; на тротуарах, ближе к домам, изредка
возникали японцы, – останавливаясь, они кланялись солдатам,
танкам, машинам «Странные люди, – неприязненно думал