Page 412 - И жили люди на краю

409
Сейчас погружённый в молчание губернатор вызывал у
Дмитрия Ивановича и раздражение, и скуку. Какого чёрта он
сжал губы! Разве не о чем спросить? Всё-таки не рядовой
империи – носил генеральский мундир, имел ранг первого
советника и право посещать микадо. В последние годы
подчинялся непосредственно министру внутренних дел. Можно
считать, входил в «верхушку», а её скоро будут судить за
военные преступления.
Проехали деревушку из пяти хибар; из пологих склонов
сопок густо торчали высокие пни, кое-где из травы высовывались
валежины и поднимались деревца – мёртвые свидетели бедствия,
обглоданные черной оспой гари.
– Попроси рассказать, что здесь случилось? – сказал
Василию Катков.
Такаги и после обращения к нему молчал: то ли решал, как
ответить, то ли не понял, о чём его спросили. Василий повторил
просьбу Каткова, и тогда губернатор неторопливо-вежливо
произнёс, что лесные пожары для Карафуто – большое, часто
повторяющееся горе. Этот мрачный пейзаж, что своим видом
печалит взор человека, – последствие пожара, который
свирепствовал на перевале восемь лет назад. Впрочем, русские,
как он догадывается, намерены в дальнейшем хозяйничать на
острове, и потому всё коварство лесного огня испытают на себе.
Отплыла за поворот ещё одна деревушка. Катков
поинтересовался: есть ли на пути к Маоке относительно
*
населённый пункт? Губернатор ответил: скоро будет Осака .
Катков приказал Василию:
– Передай машинисту, чтобы в Осаке остановил поезд.
Дмитрий Иванович спрыгнул с подножки вагона на перрон, и под
его ногой едва не треснула доска. Стоявшие неподалеку японцы

*
Осака – ныне Пятиречье.