Page 535 - И жили люди на краю

532
присест, зачастую под брагу, мясо взрослых нерп пахло рыбой
– жарили его на больших сковородах, сало сливали в банки, а
шипящие шкварки жевали с грубым хлебом.
Эта еда нравилась Тимофею. А Яша любил бульон из
нерпичьей печени, впрочем, он с удовольствием ел её и с соусом,
как учил отец. В эту весну, разделав нерпёнка, Яша наварил
картошки с мясом; в поселении уже кое-кто доел свою картошку,
и Яша подкармливал их из своего подполья, понимая, что для
русских – это основная пища, к тому ж русские едят больше
японцев и, быть может, такая потребность заставляет их собирать
молодые побеги лопуха и папоротника и готовить из них пищу. А
вот японцы, от своей традиционной не отступая, к чужой не
тянутся.
Разложив еду по большим русским чашкам, Яша принёс из
чулана кувшин сакэ, сказав, что спиртное он выменял на корзину
угуи – корюшки, которую добыл в устье речки. Яша был рад, что
Тимофей приехал домой на несколько дней: тот теперь числился
переводчиком на агаровом заводе. Хотелось знать, что там делает
друг, как живут люди, каких событий нужно ожидать. Но
Тимофей – с самого утра какой-то неразговорчивый.
– И чего ты, Тимоха, в молчанку играешь? – не вытерпел
Яша. – Ты будто как заважничал?
– Ишо чо? Скорее, одичал. Я тама, как затворник.
– Чудно. И с теми болтаешь, и с этими. Когда скучать?
– Болтаю много. Токо я чужак и для тех, и ентих. По
вечерам совсем одинок. Удрать хочется.
– Ну и хорошо, что приехал.
– Так ты и не знаешь зачем?
– Открывайся.
Но Тимофей не спешил. Лишь захмелев, он сказал, что те
четверо русских, в руках которых теперь агаровый завод, ни
черта не умеют делать, они даже не знают толком, зачем агар. Им