Page 546 - И жили люди на краю

543
– разместилась в верхней половине двухэтажного дома. Вход был
с улицы – пристроили крутую лестницу из толстых шершавых
досок. Мебель в комнатах стояла старая, бедная: железные с
панцирными сетками кровати, этажерка, тумбочки, тяжёлый
круглый стол – за него сели; за спиной Тимофея прижался к стене
японский комод, очевидно, оставшийся от бывших хозяев.
Жена директора, высокая и красивая, принесла на стол
сковороду жареной с говяжьей тушёнкой картошки, сало, хлеб,
солёные огурцы, селёдку, стаканы и вилки; директор распечатал
бутылку водки. Мастер Кудзиоко, наклонив голову, макушка
которой просвечивала сквозь жидкие тусклые волоски, шепнул
Тимофею растерянно:
– Что можно кушать?
– Всё, – Тимофей положил перед ним вилку. – Вот этой
поддевай – и в рот.
От водки у мастера обожгло и перехватило горло,
вытаращенными слезящимися глазами он уставился на Тимофея.
Тимофей подал ему кружку с водой, тот глотнул и,
успокоившись, аккуратно и с интересом принялся всё накалывать
вилкой; ел неторопливо, пьянея и всё чаше улыбаясь.
– Ну, чего мы?.. Давайте по второй, – сказал директор и
моргнул Тимофею. – Спрашивай про технологию.
Кудзиоко скоро совсем обмяк, уронив голову на грудь; на
вопросы Тимофея о том, как последовательно и с прекрасным
качеством варить из анфельции агар, он отвечал широкими
простодушными улыбками и кланялся всем, ничего не говоря.
Из соседней комнаты время от времени высовывалась Моря
– светло-карие глаза смотрели вопросительно-лукаво. Вдруг она,
пахнущая духами, в отглаженной черной юбке и белой кофточке,
прошла мимо, гордо неся голову, и уже на кухне, перед самым
выходом на лестницу, её остановила мать. Тимофей слышал её
шёпот: