Page 548 - И жили люди на краю

545
Нет, никогда и никто не обижал его больнее. А он-то,
дурень, считал её доброй, нежной и смотрел на неё, как на чудо...
– Надолго приехал? – спросил Тимофея Яша.
Тимофей помолчал, очищаясь от своих тоскливых мыслей,
и махнул рукой.
– Ааа...
– Что, русский хлеб вкусный, да работа тяжела?
– язвительно произнёс Такэо; он захмелел, по желтоватой
плоскости лица расползлось отвращение. – Не могу видеть!..
– Хватит! – спокойно оборвал его Яша и сказал другу
по-русски: – Не обращай внимания. Смутной и пыжистый, как
гусь.
Такэо спесиво надулся сознанием своего превосходства,
спросил требовательно:
– Вы о чём это по-своему?
– О том, что выходишь из дома – смотри на небо, входишь в
дом – смотри на людей, – сказал по-японски Яша.
А Тимофей тут же добавил:
– По-разному жизнь идёт. Одни отсюда бегут, другие
– сюда.
– Что? Сюда? Не ври!
– Говорю, что знаю. В Японию за лето убежало сотни две.
А сюда просят привезти жён, матерей, детей. И пусть бы делали,
как им лучше. Но не разрешают.
Короткие пальцы жилистой руки Такэо вкогтились в
гладкий угол стола.
– Грязь с лица можно смыть, а с сердца... им не удастся. Это
не простим!
– И ради чего ты такой? – не скрывая разочарования,
проговорил Тимофей. – А всё виноваты мысли. В воображении
моего деда, царствие ему небесное, мысли людей представлялись
петухами. Вот они встретились, посмотрели друг на дружку, вот