Page 547 - И жили люди на краю

544
– Опять к этому офицерику? Гляди!.. Вчера до двух ночи...
Принесёшь в подоле...
Тимофей прослушал, о чём попросил его директор, и
рассерженно сказал мастеру: мол, хватит башкою мотать, трудно,
что ли, рассказать о технологии, всё равно они уже кое-что
поняли и остальное поймут. Мастер слепил ладони так, словно
собрался молиться, и произнёс:
– Наусяся. Ага.
И ему стало плохо. Директор с Тимофеем волоком
вытащили его на лестницу. Глотая свежий воздух, он закидывал
голову назад, будто устраивался на подушку; бледные веки
затягивали оливковые глаза.
– Ни черта не получилось, – сплюнул директор. – Уводи!..
А через несколько дней к Тимофею, разморёно
отдыхавшему на скамейке возле конторы, подсела Моря. В парня
в мгновение словно кто вставил железные прутья и почему-то
горло стянуло сушью, а от аромата, слетевшего с волос девушки,
в дурманном звоне загудела голова.
– Так, значит, ты – переводчик, да? – улыбнулась Моря, и
он увидел близко её большие влажные губы. – Ты где-то учился
или так?.. – она сделала паузу, ждала, что ответит, а он как будто
не желал с нею говорить: открыл рот, захлопнул, глухо просопел,
кашлянул, вот и всё.
– Ты ведь совсем безграмотный, – сказала она. – У нас даже
первоклассники не говорят «енто», «ладноть», «хошь». Жуть
какая-то! Ты, наверное, и по-японски так же дико изъясняешься?
Она встала, возмущённая, и, ослепив его презрительной
усмешкой, пошла, покачивая тугими бёдрами.
В нём закипела едкая, вгрызающаяся в сердце злость; хотел
вскочить, рвануть Морьку за волосы так, чтоб развернулась к
нему своей красивой рожей, и плюнуть в неё, но не мог
оторваться от скамейки, как пригвождённый.