Page 579 - И жили люди на краю

576
сознание того, что твоя земля и политика твоего правительства
лучше, а дикий животный страх – человек хочет сохраниться,
жить и нажимает на курок или колет штыком. О японских
женщинах и ребятишках мужики говорили с усмешливым
изумлением и, похоже, слегка хвастали друг перед другом тем,
что заметили необычного и необъяснимого в чужой жизни.
Островок буро-жёлтым пятнышком суши лежал в холодной
водной бескрайности, и Яше представлялось: оттуда, из
облачной выси, он, вероятно, кажется янтариной в белой оправе
прибоя. По жёлтому, обращённому к востоку, краю янтарины
неоглядным множеством чёрных крапин густо слиплись морские
котики, а бурую вздувшуюся середину ещё гуще усыпали
пёстрые пылинки птиц. Но это лишь оттуда, из выси, красиво
смотрелась земля. На ней же самой пахло кровью и гнилью. Здесь
на каждом третьем рассвете убивали зверей. Шкуры их,
развешанные на жердях, быстро запревали; прель выжигала
дыры – японский мастер по выделке куда-то сбежал, русского не
было. В предвечерье, когда на плато собирались кайры, мужики с
одного конца его гнали птиц на другой. Люди жестоко
пользовались тем, что кайры не могли взлететь из-под их ног, что
они вообще не могли взлететь со скалы, и потому, с гулким
гвалтом хлопая крыльями, подминая друг друга, обезумевшей
лавиной неслись к обрыву, чтобы кинуться в воздух, но там
врезались в сеть. Сильные руки мужиков, с трудом удерживая её,
сводили концы и стаскивали добычу с плато огромной, живой,
отчаянно бьющейся грудой.
Судёнышки в тесных трюмах и на палубе увозили сотни
котиков и тысячи кайр. Яша слышал: в магазинах выложили мясо
животных и варёную колбасу их них; птиц продают поштучно,
ещё делают из них, как из кур, консервы. Любому понятно, что
новая власть старается обеспечить население продуктами.
Только русские редко покупают эти продукты, они боятся есть