Page 583 - И жили люди на краю

580
шлюпки. – Гунтер, прикладом глуши!
Вскоре стрельба прекратилась. На пляже остались десятка
четыре убитых животных и множество раздавленных и
покалеченных малышей. Матросы, погрузив убитых котиков в
шлюпки, взмахнули вёслами. В эту минуту в море появился
другой корабль, более крупный; в рассветной белесости над его
бортом вспухли клубы дыма – воздух колыхнулся от глухого
грома, и тотчас возле первого корабля вздыбились столбы воды
– одно ядро прожгло парус. Корабль стронулся с места, взяв курс
на юг, – уходил быстро, а матросы в шлюпках в отчаянии
кричали: «Не оставляйте!..» Они пошли вослед своему кораблю,
но им преградил путь чужой.
Это было далеко, в целой мили от островка. Однако Яша
слышал, как с корабля потребовали, чтоб из шлюпок передали им
убитых зверей. И спустили пеньковые канаты. На шлюпках
обхватывали ими зверей за задние ласты. Туши, уплывали вверх,
исчезали за бортом. Одна сорвалась в воду и утонула. С корабля
пристрелили матроса, который плохо закрепил груз. Когда вся
добыча была поднята на судно, оттуда крикнули:
– Теперь красотки наши будут ходить в шубах. А вы
– убирайтесь!
Куда? Без воды и провианта. У офицера не оказалось даже
компаса. Но надо уходить. Развернулись к югу, поплыли
торопливо: не дай Бог, из пушек обстреляют. А на корабле как
раз к этому и приготовились. По ядру – на шлюпку, и в ледяных
волнах заметались оставшиеся в живых матросы. С корабля
издевательски орали:
– Попутного ветра! Семь футов под килем!
Исчезли перед Яшей и море, и берег. Он смотрел в окно, за
которым на скале сидели сонные кайры. И среди них – большая
чёрная ворона; она на плато и яйца разбивает, и птенцов
заглатывает. Обычно кайры, завидев её, поднимают