Page 827 - И жили люди на краю

824
– Дайте мне его адресок.
Надежда запамятовала, куда положила единственное
письмо Вадима, полученное ещё весной прошлого года;
перерыла в комоде, обшарила карманы платьев и пальто и, уже
отчаявшись найти его, обнаружила на столе старшей дочери.
– Вот, пожалуйста.
Следователь быстро переписал адрес и встал. И тут
Надежда чуть не заплакала. С побледневшим, выжидательным
лицом она подступила к следователю.
– Что случилось, можете сказать? Он жив?
– Уточняем кое-что об одном человеке, которого знает ваш
муж, – ответил следователь и, надев кепку, откланялся.
Она его даже не проводила. Дошла до дивана и легла, как
больная. Ничего этот следователь не уточняет. Ищет Вадима.
Вадим кого-то убил. От таких мыслей ей стало жутко. И так
сбежал из дому, а теперь вообще не вернётся. Угодит туда, куда
засадил Ромашова. Дьявол он, а не человек. Подумала и
удивилась: ощутила облегчение. Давно ведь, с первых дней
замужества, чувствовала, какой Вадим. Про себя осуждала.
Много, что хотела бы сказать, накопила. Но не доверяла никому.
И ему тоже. Чужим говорить – жаловаться на свою долю. А ему
бесполезно. Взбеленится. А если и выслушает, ответ один: ну,
конечно, вот Ромашов!..
Собственно, кому и чего она собралась говорить? Больше
года одна. Офицер вон, майор, приходил свататься. «Я, – сказал,
– служу рядом и всю зиму за тобой наблюдал. Нравишься очень.
Давай распишемся, девчонок удочерю. Хорошо заживём.
Хочешь – здесь, а нет – поедем на Украину». Послушала,
глазами, как дура, поморгала. Представительный, симпатичный
и, видать, с добрым сердцем этот майор. Но как она распишется,
куда поедет? Что за чепуха? Угостила чаем, посидели да
распрощались.