Page 890 - И жили люди на краю

887
И потянулось время скованно, как лагерный день. Уронив
голову, Ромашов видел только ноги. Проходили кирзовые и
хромовые сапоги, ботинки и полуботинки, туфли на низком
каблуке и сандалии. Одни торопились, другие
приостанавливались, но тут же отшагивали, третьи переступали
плавно, картинно.
«Не получится, – мрачнел Ромашов. – Без толку сижу».
В кепку упали две монеты.
«Ну вот, на хлеб:..»
Солнце нагревало стриженую голову; сколько людей уже
посмотрело на неё, и, конечно, первая мысль у них: уголовник,
натворил зла, а теперь решил: лучше попросить, чем снова туда...
Прохожие то ли скупились, то ли не желали подавать
преступнику, поэтому в кепку редко шлёпали монеты;
десятикопеечная выпрыгнула на ступеньку. Михаил подобрал.
Загорелая рука положила в кепку трёшку.
Ромашов поднял глаза. Худой светловолосый парень глядел
неловко. Его позвали:
– Игорь, пошли!
Ромашов сказал:
– Себе оставил?
– A-а, мне в армию, – махнул парень.
Какая-то тёплая струйка скользнула по унынию – Михаил
взял кепку вставая Стыдно, перед всеми стыдно за своё
попрошайничество, но вынужден... С понедельника начнёт
работать...
В нём всё вздрогнуло. И с ужасом, и радостью воскликнул
про себя: «Не может быть! Не хватало ещё позора перед нею.
Если только это она?..»
Ромашов свернул за вокзал.
– Михаил!
Забытый голос и сразу – узнанный. Казалось, никогда не