Page 892 - И жили люди на краю

889
друг о друге и всё сказали. Теперь нужен лишь повод, чтобы
распрощаться. Например, Надежда заспешит на поезд. Она,
взглянув исподлобья, спросила:
– Дочек-то хочешь посмотреть?
– Старшую твою я помню. Сейчас – невеста уж, красавица!
И младшие, конечно, в маму.
У Надежды шевельнулись брови.
– Да нет, в тебя удались.
– А при чём?.. – нахмурился Михаил и застыл; из
сказочной, заснеженной дали память вынесла избушку и его,
впряжённого в сани, в которых сжалась Надежда. – Не может
быть... Мои?
– Твои.
У Ромашова распахнулся рот и выпали глухие звуки,
похожие скорее на кашель, чем на смех. А затем сузились глаза,
глупо разъехались губы; грудь судорожно вздрагивала – из неё
трудно, будто слабыми выхлопами, вырывался смех. Был он
странным – казалось, человек заново учился смеяться и при этом,
как бы теряя силы, опускался на землю. И сел прямо на
утоптанную у стены тропу.
Надежде стало страшно: не свихнулся ли Михаил?..

ШЛА ОНА ПО ГОРОДУ

Седоватый, но юношески лёгкий мужчина пожал Ён Дя
руку и подал паспорт, поздравляя с советским гражданством; она
качнула головой: спасибо, вышла из кабинета. На крыльце
милиции приоткрыла необычный для неё документ, взглянув на
свою маленькую фотографию, квадратиком, – вроде ничего
получилась, только серьёзная очень. Спрятав паспорт в сумку,
пересекла улочку и пошла вниз вдоль решетчатого забора – за