Page 958 - И жили люди на краю

955
– Да я помню, Артём Павлович, вложил... Папка такая…
– Какая? Где? Ищи! Это документы, а не письма
любовнице. Или ты их изрезал?
Идеолог наконец распахнул дверцу сейфа, выволок охапку
папок на столик у двери; развязал тесёмки, перелистывал
страницы – всё делал лихорадочно, боясь окрика. Ливанов тоже
взял стопку листов.
– Нету. Не здесь... – слабым голосом выговорил идеолог.
Ливанов в сердцах швырнул стопку листов – она словно
взорвалась в воздухе и осыпалась вдоль стены.
– Я найду, Артём Павлович, найду...
Но Ливанов был уже в коридоре. Игорь даже не заметил,
куда секретарь пошёл: то ли в свой кабинет, то ли к лестнице.
Идеолог, передвигаясь на коленях, собирал листы. И только
собрал, в дверях вновь появился Ливанов.
– Дай ключи!
Идеолог, подав, засеменил за секретарём.
Что они искали, Игорь не знал. Но никогда – ни до, ни после
– не видел Ливанова столь раздражительным. Минут через
пятнадцать секретарь прошёл по коридору, уже к лестнице, всё
так же в сопровождении идеолога. Игорь вспомнил: идеолог ведь
тоже примерно год ходил у Ливанова в помощниках. Не
разбираясь ни в литературе, ни в живописи, ни в театре, ни даже в
художественной самодеятельности, он – теперь по должности!
– во всё совал нос, распекал, наставлял, требовал, угрожал. И
хотя уже мстил людям за неуважение, за неприязнь к его персоне,
всё равно был смешон. Наверное, и дальше, на какую должность
ни влезет, в действительности останется им же, помощником,
исполняющим секретарские заказы.
А Юрий, отправившись в путь на издательском
коньке-горбунке, вскоре разочарованно понял: слишком много
рытвин и ухабов, завалов и западней; отовсюду летят стрелы