Page 964 - И жили люди на краю

961
рассуждают и завидуют.
Всё лето – на даче. Как на курорте. До того как всею семьёй
построили её, три раза ездили на юг. А сейчас не бросишь. И на
детей не оставишь. Тоже дачами обзавелись. Вот так. Внуки и
внучки всегда с бабушкой. Весело, дружно им, и на речку вместе
ходят, и в лес за лопухом и папоротником, ягодами и грибами.
Вроде всё есть. Здоровья бы побольше. Порой, когда у Ён Дя
поднимается давление, – страшно.
Что он скажет о детях? Старший сын, Андрей – у него
только русское имя – заметным человеком был, о нём писали
газеты. Он и сейчас имеет вес, но иной; тогда – капитан, теперь
– начальник. Но – по порядку.
Андрей хорошо учился в восьмилетке, девятый и десятый
классы закончил уже в русской школе – среди первых корейцев,
получивших аттестат зрелости. В школе его приняли в комсомол.
Энергичным был парнем: и в футбол играл, и плавал чудесно, и в
диспутах участвовал. В армию пошел без сожаления – мать
сожалела и боялась, что с ним случится что-то плохое. Он же,
казалось, хотел совершить подвиг. Стал танкистом. Два раза в
месяц писал домой, а через год пришло письмо от командира
части – тот благодарил родителей за сына. А когда приблизилась
пора возвращаться и уже приготовились встречать – вдруг точно
пропал. Ён Дя написала в часть: где Андрей, жив ли? Оттуда
ответили не сразу: жив и здоров, находится на ответственных
учениях.
Ждали, ждали, а приехал неожиданно, в метель. Все были
рады Андрею, а он изо дня в день ходил мрачноватый. И ничего
не рассказывал. Даже обижался, если спрашивали, что за учения
были такие продолжительные. Но когда собирался в море, сам
поинтересовался: слышали ли о чехословацких событиях?
Ну, конечно, там контрреволюционный мятеж произошёл,
советские войска помощь оказали... «Значит, всё знаете»,