Page 969 - И жили люди на краю

966
Закуривая, вспомнил другую вершину – той сопки, из
которой крестом торчал хвост самолёта. Тогда бедный на курево
– не рискнул и спичку потратить, был он богат думами о
будущем, здоровьем и задорным настроем. Всё разлетелось, как
на мине. Но где-то остались его кровинки. Пусть отвернулись от
него и забыли, а всё равно – они его. Живёт и растит детей Женя,
живут Лена и Оля.
От Лены семь лет назад нежданно-негаданно получил
письмо и фото. Она писала, что у неё всё хорошо, после
окончания института работала в конструкторском бюро, теперь с
мужем-офицером и сыном Мишей уезжает в Восточную
Германию. Ромашов взял фото и долго-долго – слезами
наполнялись глаза – рассматривал дочь, красивую,
улыбающуюся, её мужа, ладного молодого подполковника, и
больше всех – Мишку, внука. Вот обрадовала, так обрадовала!
Может, и не в честь его назвали сына, а может... Как бы ни было
– Мишка! Лобастый, с лукавым взглядом крепыш; в руке
– игрушечный пистолет. Мужик. Защитник. Лена сообщила
московский адрес Оли. Советовала списаться. Дачу свою
оставляла ей и предлагала ему, отцу, приехать на лето, отдохнуть
в Подмосковье. Ну, на всё лето он не мог махнуть. А на
месячишко – да. Послал письмо Оле. Ответила, но как-то скупо.
А после вообще замолчала.
Ладно, и тому, что узнал о дочерях, радовался. А через год,
полечившись в крымском санатории, он действительно захотел
нагрянуть к «московской родне». Накупил подарков, но дверь
Олиной квартиры никто не открыл. Спросил соседей: где
хозяева? Соседи ничего внятного не сказали. Посоветовали
съездить на дачу. Поехал, нашёл двухэтажный симпатичный дом
в яблоневом саду. Но и там никого не застал. Поймал такси – и в
аэропорт.
Думал, в следующий раз поедет весной и застанет дочь