Page 133 - Возле моря

Иван Софронович вздохнул, обтёр платком повлажневшую
лысину, глянул на женщин, между собою тихо говоривших, и
придвинулся к Иннокентию.
– Русский человек богат на идеи. А покажи мне здесь таких
наших мужиков, которые работали бы, как японцы, – выносливо,
старательно, душевно, равно всё, что делают, делают для себя, –
Иван Софронович отложил вилку и нож. – Вот прошлым летом
пришёл здоровый, молодой ещё вольноссыльный, сказал, что
бочарничать умеет. «Ну, любезный, – обрадовался я, – говори,
что тебе надобно, чтоб дело пошло?» Добыл ему и то, и это –
работай! Он клёпку весь июнь строгал, сушил. В июле какие-то
особые обручи выдумал. Иногда выпивал, но я уж не журил,
вроде как запаха не улавливал. Были бы бочки. Сентябрь подо-
шёл, рыбу пора на зиму солить для себя хотя бы. «Когда же они,
бочки твои, будут?» спросил. «Всё, – ответил солидно. – Завтра
начну сборку». И сотворил. Этакое сотворил, что я остолбенел –
и не бочка, и не ящик. Черт-те что! И щели светятся, как в ре-
шете... – он потянул руку к бокалу. – А плетение сетей? Что они
сплетут, ежели в готовом неводе дырку не могут заштопать
игличкой. Вот и выходит: идеи у нас хорошие, а работы нет! Да
ещё враньё. Жутко не люблю людей, которые не помнят, что
вчера обещали. Это какая-то омерзительная болезнь...
Воспоминания Дымова о недавнем событии оборвал Афа-
насий:
– Иннокентий Петрович, тащите же! Попалась!
Дымов замедленно, словно хотел, чтобы и в нижний крю-
чок вце- пилась рыбина, потянул снасть. И сказал:
– Карикумбе вон наблюдает. Давненько не приходил.
Неужели у него обида какая?
– Да нет, – ответил Афанасий. – Говорил я с ним вчерась.
Много рыбы наловил, богатым стал и какой-то обмен предло-
жить вам хотит.
– Что за обмен? Рыбу – на рыбу? – Иннокентий снял с
крючка новую добычу. – До завтрака мы половим. А после я
поеду посмотреть участок, где корейцы по весне морскую капу-
сту добывают. И, пожалуй, куплю его. Тогда перед ловом сельди,

131