Page 147 - Возле моря

он самый. Но нынче не капитан, как мне сообщил достойный
человек. И уж коли сей контрабандист появится на острове, то,
наверно, как арестант, – он засмеялся, заглянул в залу: женщины
сидели у камина. – День сегодня хороший. Не принять ли нам по
чарочке?

* * *

В начале весны, в густую метель, вольготно гулявшую на
побережье, Дарья родила мальчика.
Приняла его старая акушерка – Иннокентий привёз её
накануне. Ещё три дня пробыла она в доме Дымовых, пережидая
непогодь и показывая молодой матери, как пеленать и купать
сынишку, – словом, учила хлопотливым женским премудростям.
Иннокентий был счастлив, и помногу просиживал у кро-
ватки, любуясь, как сынишка посапывает тихо и ровно во сне;
иногда он дёргал носиком, будто его коснулась муха; проснув-
шись, смотрел на отца большими мутными глазами, и Иннокен-
тий представлял, что сынишка рассматривает его и даже думает:
мол, кто ты такой? Ладно, потом узнаю, а сейчас освободиться бы
из того, во что обмотали, и начинал ворочаться настырно и молча
– он почти не плакал.
– Даша, – говорил Иннокентий, – Егор чего-то хочет.
– Наверно, мокрый, – спешила к нему Дарья. – Да,
Егорушка?
Тягучая, тоскливая зима, которая, казалось, вымотала уже
силы душевные, как-то враз забылась – маленький человечек
стал самым главным в доме. Всё сосредоточилось на нём, и вы-
летела из комнат кислая скука, словно её той метелью выдуло.
Да, изнуряющая пора кончалась: дни вытягивались, свет-
лели, становилось теплее – на склонах сопок после полудня
подтаивало, и дело началось — корейцы приступили к добыче
морской капусты.
Метель, правда, перебила им работу, и Афанасий застрял у
них на некоторое время, но вернулся с хорошими вестями. Более
того, на обратном пути он поговорил с Карикумбе, Трункой,

145