Page 253 - Возле моря

запоминать все, что там делается. «Мы о них должны знать», –
хмурился он. Солнце аж повернуло за лес, когда он попрощался.
Назавтра пополудни, но в ином месте, заново встретились. И
Курата уж выход назначил – не оставалось время на раздумья. И,
молодой же, глупый, – пошёл.
Кирилл усмехался:
– Выходит, мы чуть ли не коллеги?
Ульян Сысоевич тоже усмехнулся: мол, какой ты к дьяволу
коллега, коли не веришь? Лист ты от банного веника. И снова
полез в карман за кисетом с табаком.
– Ну и что ты разведывал? – спросил Кирилл.
– Обыденное, – проговорил старик. – Где дороги пробива-
ют, какие мосты строят. После они «железку» потянули от...
– Допустим, – перебил гость. – Как сведения передавал?
– С этим было плохо. Записывал как мог – я ж грамоте не
шибко обучен. Чертил по памяти на бумаге то дорогу с мостом,
то причал в порту. И ждал, когда принесут трубку от деда Ни-
кифора.
– Пароль, что ли?
– Да, – кивнул Ульян Сысоевич. – Но никто из русских ко
мне не приходил.
– А какие русские здесь были? Откуда?
– Всякие. И из местных кое-кто после войны остался, и с
севера переезжали.
– Как это переезжали?
– Ну, пока японцы пребывали там, бабы наши повыходили
за них, народили детишек, а когда мужья – сюда, куда бабе с
выводом деваться. Она – как нитка за иголкой. А во второй-то
раз, в двадцать пятом, их ещё больше переехало.
– С кем из них знаком?
– Видел иных. Но знакомств я не заводил. У японцев
служба въедливая – они за каждым следили. Так что я осень, зиму
и ещё год ожидал. Собирался уж в обратный путь. И – здрасте!
Рыбу я удил. Удочкой. Пять заплаток поймал, камбалёшек то
бишь. И перестало клевать. Ну, закуриваю. И женщина подошла,
из тех, что с мужем-японцем переселилась. Трубку на рыбу об-

251