Page 318 - Возле моря

нул тихо, уютно, чтобы ему всегда было с нею приятно и легко.
Она любила его. Так горит ветка в костре, а сколько её там
осталось – никто не знает.
После приезда Танаки зарядил дождь, несильный, но бес-
прерывный. Он разъедал землю почти неделю, в воскресенье
измельчал, и берег, задавленный духом рыбы, постепенно начал
освежать западный ветер.
Ульян соскучился по Отохимэ – до этого каждый день был с
нею, а теперь, как в прошлый год, нужно искать повод встре-
титься в усадьбе или снова ходить к берёзе. Да ещё навалилась
работа – под жарким солнцем сушили циновки и раскладывали
на них вываренное рыбное месиво; оно скоро сохло, и не хватало
рук ворошить его, оттого что почти все рыбаки занимались вы-
боркой сельди из неводов, перевозкой её под навесы. Ульян сам
от светла до темна шевелил кас. К тому же в такую горячую пору
прискакал Рюити – захотелось сплавать к неводу, и не на кунгасе,
а на лодке.
– Не будем мешать рыбакам, – сказал он.
Ульян заметил, что парнишка за зиму не только вытянулся,
но и в плечах покрепчал, и грудь у него расширилась.
Когда Ульян положил в лодку вёсла, Рюити попросил:
– Урьяно-сан, давайте и Мидзую возьмём?
– Мидзую? Да она в огороде с матерью. Что-то сажают.
– Здесь она, Урьяно-сан. Вон, – кивнул Рюити в сторону
сарая.
О, чёрт! Верно. Из-за сарая выглядывает. Ну, хитрец Рюи-
ти! И как отказать?
Поплыли втроём. Море словно разомлело от солнечной
ласки, и лодка на его поверхности колебалась мягко, словно ле-
жащая на груди мужика головка успокоенной женщины.
Плавали рыбы кучно и у самых бортов, и под вёслами, и
дальше, дальше – весь залив заполонила сельдь; чаек точно вет-
ром сдувало то ближе к берегу, то за невод; за неводом иногда
всплескивали хросты акул.
Мидзуя боязливо оглядывалась на землю.
– Далеко как...

316