Page 317 - Возле моря

переспрашивает. Любопытная очень. Очень, – Ульян вздыхал и
добавлял шёпотом: – Скорей бы Танака-сан выздоравливал.
– Что поделаешь? Болезнь не советуется с человеком. А
госпожа сильно строгая. Я часто не знаю, что у неё на уме, боюсь
не угодить. Терпи, Урьяно.
– Такая у нас жизнь, Азива. И ты терпи. Ну я поехал, –
Ульян ещё вздыхал: – Завтра с утра всё сначала.
Танака приехал неожиданно. Так неожиданно, что если бы
старик вошёл в дом незамеченным, то, наверное, застал бы свою
дочь в объятиях Ульяна.
Но Азива, что-то делавший возле сарая, узрел на дороге
коляску на резиновых колёсах и догадался: хозяин едет.
– Танака-сан! Танака-сан! – закричал он.
Отохимэ и Ульян, суматошливо приведя себя в порядок,
вышли на крыльцо в тот момент, когда подкатил четырёхко-
лёсный рессорный экипаж; первым выскочил Рюити и, расплы-
ваясь в радостной улыбке, поклонился матери и Ульяну. Танака
выставил трость, опёрся на неё и вылез неторопливо – выглядел
он вполне здоровым.
– О, хорошо, что ты здесь, – сказал он Ульяну. – Сразу и
поговорим о делах.
Немного подвыпивший – долго сидел с Танакой, – вернулся
Ульян домой и сказал:
– Прибыл господин. Теперь только своей рыбалкой буду
заниматься.
– А Рюити приехал? – спросила Мидзуя.
Ульян шевельнул бровями, приоткрыл рот, вроде как со-
бираясь сказать дочери что-то поучительное, но произнёс:
– Да.
Симико, как всякая японская женщина, не спрашивала,
почему муж пришёл поздно, где был. Когда бы и в каком состо-
янии он ни объявился, она соскакивала с постели, встречала за-
ботливо, помогала раздеться – похоже, у неё и мысли не возни-
кало, что у её Урьяно может быть другая женщина. Симико
считала: её хозяин, муж, отец детей, кормилец, очень много ра-
ботает, устаёт, и ей всё нужно делать так, чтобы он дома отдох-

315