Page 335 - Возле моря

всё понимает и играет под простачка? И как профессионально! С
толку может сбить. Крепкий орешек. Но это пока здесь крепкий,
потом звучнее растрескается.
– Ну, написал? – сухо спросил Кирилл.
Ульян Сысоевич из нагрудного кармана рубахи вытащил
вчетверо сложенный мятый лист бумаги и положил перед Ки-
риллом.
– Всё, что вспомнил.
Кирилл, вынув из-за пазухи полушубка блокнот, вложил в
него «объясниловку» старика.
– Почитаем на досуге. А про женщину ты, оказывается,
правду говорил. С севера её забросили.
– Не знаю откуда. Но была.
Кирилл вдруг пронзительно-жестким взглядом впился в
Ульяна Сысоевича.
– А кто на неё донёс? Кто её продал? А?
Такого Ульян Сысоевич не ожидал, и что-то нервно дрог-
нуло над сердцем, затем кольнуло в плечо, и оно обмякло, заныв
– тянущая боль оседала в руку. Но он, как бы не придав словам
гостя никакого значения, взял стакан с водкой, проговорив:
– Грех держать сиё долго на воздухе, – и выпил со смаком.
– Я спрашиваю: кто её заложил? – Кириллу хотелось самим
вопросом, категорическим, как приговор, придавить старика к
стене.
Глаза Ульяна Сысоевича сверкнули, точно ледяшки.
– Ты меня не подъяривай!
– А что будет?
– Может, что и случится, – Ульян Сысоевич, сглатывая
картошку с салом, добавил: – Кабы моложе был, вышвырнул бы к
чёртовой матери!
– Да ну?
– Без всяких «ну». Ненавижу, когда для ещё живых людей
яму копают. Что вымышляешь-то? Хошь погон позолотисгей
получить: Али на должность повыше прицелился?
– Аты злой, старина. Наверно, небезопасно встретиться с
тобою на узкой тропе?

333