Page 39 - Возле моря

следом, и если на телеге Корнелии говорил ему о селёдке, нево-
дах, японских рабочих, котлах, то сейчас – Дарья прислушива-
лась настороженно – не интересуется ли ею? Нет, всё о том же.
Возле дома она уловила несколько слов Иннокентия, из
которых поняла: завтра же поедет на участок. Далеко ли?
Надолго? Опять она останется среди чужих. Но там, во влади-
востокском доме, у неё хоть положение было – жена. А здесь
свалилась людям на голову... нахлебница! А вдруг с Иннокен-
тием что случится? Боже! О чём она подумала? Как можно?..
За дни плавания на пароходе Дарья привыкла к тому, что
рядом – Иннокентий, заботливый и внимательный. Ей уже ка-
залось: не четыре дня, а куда больше, давно они вместе. И не
желала, чтобы он уезжал. Пусть бы что-то делал поблизости, а
если ему некогда, то заходил бы к ней всего минут на пять.
На следующее утро Иннокентий сел на коня.
– Прокоп, пока мы с Афанасием там, ты встреть японцев, и
с ними — к нам. Без проволочек!
– Я-то исполнительный, — Прокоп опустил руки вдоль
короткого тела и свёл на переносице рыжие брови. — Да как их
узнать-то? Я жеть чужих речей не понимаю.
– За морем следи. На пристань не опоздай. А сойдут
японцы, Акиру зови. Он по-нашему говорит.
Иннокентий заметил, как в крайнем окне второго этажа
шевельнулась розовая гардина и через запотевшее стекло про-
ступило лицо Даши. Она поняла, что он увидел её сразу. Улыб-
нулась, но улыбка получилась грустной. Иннокентий и это уло-
вил; его манило спрыгнуть на землю и вбежать в дом. Удержав
себя, вскинул руку бодренько так, точно глуповатый ухажёр,
помахал: дескать, до скорого свидания.
Лошади аккуратно сошли со склона; по берегу Иннокентий
и Афанасий ехали ровно, изредка огибая оставшиеся на песке
льдины, оплавленные, в дырах и сосульках; в складках сопочных
скатов тягучими лоскутами серел снег; в разломах скалистых
скосов слюдянисто мутнели застывшие ручейки.
Но чем выше в небо всплывало солнце, тем заметней ожи-
вало лукоморье. Шустрыми стайками перелетали кулички; на

37