Page 42 - Возле моря

них, узнать, где и что ловить?
Спешившись, он приветствовал всех, передал поводья
Афанасию, тоже слезшему с лошади.
– Ну как, Моритики, погода нам поможет? – спросил при-
поднято.
– Никто не знай, – ответил синдо.
– Как это?
Моритики сказал, что ещё древние китайцы заметили:
весною не бывает трёх погожих дней подряд. Это у них, а тут –
день начался хорошо, но неизвестно, как окончится. А время
идёт, и он всё готовит к рыбалке. Два невода лежат, укрытые
циновками, три кунгаса – вон там, за камнями. Никакой шторм их
не достанет.
– Нет ли нужды, кого из этих на промысел взять?
– Сейсяс не нато, – убеждённо заявил Моритики; русские
слова он произносил на свой лад, часто в разных вариантах и,
сознавая, что ломает чужую речь, говорил медленно, из расчёта:
хозяин поймёт. Оценив вопрос Иннокентия как важный, Мори-
тики решил ответить на него полнее. Он добавил, что айну для
себя ловят неплохо, а на большом промысле, где нужно работать
со всеми и много, им надоедает – уходят. К тому же любят вы-
пить. Чем больше, тем для них лучше. А на их празднике трезвый
мужчина – позор, его не уважают, над ним смеются. Пьяные они
крикливы, шумны. Моритики поморщился и закончил так:
– Наса рыбака так не делай. Хоросё работай. Сейсяса сюда
ехай. Но моя не знай, посему Омура не ехай. Него Омура, можено
пробуй бери Карикумбе.
– А кто Карикумбе?
Моритики подошёл к айну в потёртой папахе и сказал ему
что-то по-японски. Тот поклонился не то синдо, не то хозяину.
Как это Иннокентий сразу не сообразил, что они, эти ту-
земцы, мало что понимают по-русски, потому Моритики, не
стесняясь, и говорит о них. И о нём, Иннокентии, в его присут-
ствии может сказать им что угодно. Когда же соберётся вся
бригада, то уже он будет среди них как туземец. Плохо не знать
чужого языка. Впрочем, он прекрасно владеет французским и

40