Page 43 - Возле моря

английским, но с кем тут?.. Придётся учить и японский. Может,
Иван Софронович порекомендует репетитора?
– Что сегодня намерен делать?
– Намерено? – переспросил Моритики, прикидывая, что это
слово означает, и догадался. – A-а! Это... смотри дно, ситоба
хоросё невото ставити.
– Да, невода надо поставить так, чтобы зашло много рыбы.
Но как ты хочешь осматривать дно?
– Лодка. И это... такой, – Моритики немного развёл руки и
согнул тонкие пальцы, как будто что-то обжимал. – Окно. По-
нимай?
Иннокентий не понял. И решил: лучше самому увидеть и
лодку, и окно.
– Пошли.
Пока они шли между камней, Моритики рассказывал, что
дно не должно быть из сплошного песка, а тем более из ила. Ил
селёдка совсем не любит – уплывает. Плохо, если дно круто
срывается от берега. Рыба ищет неглубокие бухты с каменистым
дном или крупной галькой, с негустыми водорослями.
«Какая привередливая», – подивился Иннокентий, и словно
чем- то скребнуло по душе: найдутся ли на его участке нужные
для неводов места?
– А берега что нато. Тука хоросё сусися, – сказал Моритики.
«Ну, слава Богу, хоть берег подходящий для сушки тука», –
удовлетворённо подумал Иннокентий.
Остановился возле лодки, выдолбленной из объёмного де-
рева, похоже, старой, как бы высохшей от времени; любопыт-
ствуя, провёл ладонью по борту внутри — шершавый, а ниже –
обтёртый, дно же – как отшлифованное; на нём лежали вёсла.
«Ни одной скамейки. Корыто узкое и длинное», – усмех-
нулся он про себя.
– Как сидеть-то? – спросил у Моритики.
– Так и сатися, – сказал японец, поднял шест, наверное, раза
в два длиннее лодки, положил в неё и повернулся к айну.
Те молча, неторопливые, легко и важно подхватили на руки
лодку, поднесли к воде; откуда-то взялась у них верёвка, спле-

41