Page 124 - Сахалинские робинзоны
P. 124

– сонно проговорил Мишка-Волнодер, повернувшись со спи-
            ны на живот: солнце поднялось уже высоко, он загорал. Ра-
            бота по профессии и сегодня не предвиделась – озеро было
            гладким, маслянисто светящимся.
               – Я могу остаться, – сказал Кир-Опреснитель твердо, с за-
            метной обидой, как бы напоминая всем: я ведь здесь, рядом, и,
            если молчу, это еще не значит, что со мной не надо считаться.
            Ему и в самом деле показалось, будто Савка Заломин забыл
            о нем, хотя Савка знает, должен знать, что он, Кир Гайдуков,
            не изменит слову, уговору, и ему сейчас, пожалуй, стыднее,
            огорчительнее, чем Люсе и Мишке, за гостевой поход, смахи-
            вающий, что ни говори, на гаденькое предательство. Ладно,
            не устоял он тогда, подумалось: «Пустяк – туда и назад». Но
            почему с ним почти не считается Савка-Премьер? Или это ка-
            жется?.. Или так и положено: раз москвич – то везде гость?..
            Не дождавшись ответа, Кир-Опреснитель повторил: – Могу.
            Если доверите.
               – У нас здесь не склад боеприпасов и не погранзастава. За-
            чем обиды? И без того... – Премьер не договорил, глянул на
            Кира, улыбнулся. – Главное – Тунайча опресняется, сине-зе-
            леные водоросли скрещиваются и волн нету. Я же сказал: кто
            как хочет. Чистота эксперимента все равно нарушена. Так, что
            ли, говорят ученые, Миха?
               –  Инфляция  поступков  –  дистрофия  сознания.  Я  пойду.
            Хочу принять участие в нарушении биоценоза региона. «Кви-
            либет фортуна суе» – как очень точно выражается Предидент.
               Волнодер расхохотался, однако быстро затих, сказав, что в
            животе у него от сильного хохота начинают трепыхаться кам-
            балы, налимы, бычки и всякая другая рыбья мелочь. Хорошо
            хохочется после бифштекса с картофелем-фри, под горбуш-
            ку ржанухи. Пришлось засмеяться остальным, и это помогло
            одолеть немоту, недомолвки, настороженность: все ведь мож-
            но исправить, договориться, только не надо ссориться.
               Премьер хозяйски обошел и осмотрел стоянку, сказал:
               – Пища у нас есть, объявляю сородичам отдых – купаться,
            загорать. Вечером угощу целебным напитком.
               Люся  и  Мишка  запрыгали,  выкрикивая:  «Ча-ча-ча  –  Тунай-

                                          122
   119   120   121   122   123   124   125   126   127   128   129