Page 71 - Сахалинские робинзоны

прошлом году, когда Люся Лаврук была в Москве, вся их ком-
пания собралась у Кира, магнитофон завели, танцевали, де-
вочки смеялись, всем хотелось шума, веселья, но очень скоро
почувствовали, что вечеринка не получится: сожгли кофе, не
смогли заварить чай, как топором напластали хлеб и колба-
су для бутербродов. Милые подружки в платьицах «вей-ве-
терок» перессорились. А случилось это потому... Не было
Люси, и стали они будто бы отдельными кирпичиками, не
соединенными цементом, обычно малозаметным, сереньким.
Разбрелись кто куда, не вспомнив, конечно, о Люсе, да и Кир
придумал кирпичики и цемент спустя неделю или две, когда
Мишка Сорокин предложил снова «сбацать вечерок». Никто
не выразил горячего желания, а Премьер прямо сказал: «По-
дождем Лаврук». Такова «се ля ви», оказывается: одни могут
нравиться, без других все разваливается.
Кир был доволен, что просто так (хотя сейчас ему кажет-
ся – не просто так) предложил Люсе взять у него записку к
бабушке, остановиться в их московской квартире. Он почти
знал наверняка – в гостиницу они не попадут. Получилось
отлично: Люся привезла кучу театральных билетов, програм-
мок, сувениров с выставок, подарила Киру самой последней
моды галстук, широкий, с пестрой раскраской. Бабушка на-
писала, как она была рада «милым сахалинцам», какие они
«простые, добрые, стеснительные, все понимающие», и что
ее особенно поразило – «не сорят, как некоторые северяне,
деньгами». Тут бабушка прямо намекала на семейство Гай-
дуковых.
Интересно, дал бы Кир записку Светланке Поддубкиной,
если бы она летела в Москву? Светланке, с которой он дру-
жит два года, ходит в кино, танцует на вечеринках? Попро-
сила бы – пожалуй... А сам, по доброй воле, – нет. Поддуб-
кина нужна ему для дружбы, теперешней, школьной, с ней
интересно, и еще... она притягивает чем-то таким, ну... «Я все
знаю, могу, ничего не боюсь, не пожалею». Она учит, вернее,
сближает его с жизнью. А быть со Светланкой... Помыслишь

69