Page 66 - Сахалинские робинзоны

ся не шуметь, Кир приблизился к нему со спины, медленно
побрел следом: из-под ног выпорхнула, задымила длинным
шлейфом камбала. «Как реактивный», – подумал Кир. В не-
скольких метрах от них она резко остановилась, прижалась
ко дну, и взбаламученный песок накрыл ее сверху. Премьер
заметил место «приземления», плавно, едва тревожа воду,
погрузил палку, прицелился, резко ударил и мигом выхватил
палку из воды: на чуть загнутом гвозде трепыхалась, сверкая
белым, зеркалящим брюшком, камбала. В сетке, висевшей
на шее Премьера, шелестели плавниками, терлись жесткими
спинами десятка два таких же камбал.
– Все. Замерз, – сказал он и сунул острогу в руку Кира. –
Хочешь, порыбачь, а я пойду.
Начал Кир азартно, вспугивал камбал, налимов, подкрады-
вался, метал в них палку с гвоздем, но промазывал – рыба
оказывалась чуть ближе или дальше; догадался, что вода
обманывает зрение, надо точнее подводить острие, резче
бить. Наколол большую камбалу – сорвалась, наколол вто-
рую – плюхнулась у самого живота: не успел снять с гвоздя.
Наконец выследил большущую, ударил, вытащил и вместе
с палкой прижал к груди. И хоть опять Кира обманула вода
– камбала была средненькая, в его узкую ладонь величиной,
– он засмеялся от радости, ощущая упругий, колючий трепет
живой рыбы.
– Гай-ду-ков! – донеслось отрывисто и округло с берега, буд-
то звуки прикатились по гладкой, мерцающей бликами воде.
Кир побрел на зов, оглядывая дно, усеянное отмытыми
половинками ракушек-мидий, пугая мелких бычков, а ког-
да поднял голову, то минуту стоял, поправляя очки и не веря
своим глазам. Берег, залитый солнцем, полыхал невиданно
яркими красками, светился влагой осевшего, сгинувшего на
листве и хвое тумана. Сначала простиралась живая вода, за
нею беловатый, твердый, курящийся теплым маревом песок,
матово стлались тальники, дальше нежно желтели клены, ря-
бины с красными гроздьями – рябины и тоненькие березки. И

64